О чем невозможно говорить, о том следует молчать
Status praesens subjectivus
Автор: Createress
Бета: Remi.Influence ака Elinberg
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Пейринг: Уилсон/ОМП, Хаус
Жанр: Drama
Отказ: Ну, я бы написала, что все мое - но вы же все равно не поверите, правда? Так что, персонажи, события и места, чьи названия покажутся вам знакомыми, принадлежат тем, кому принадлежат
Цикл: Historia Morbi [1]
Аннотация: Хаус узнает ранее не известные ему факты о лучшем друге. У Уилсона новый роман. А на диагностическое отделение поступает пациент, у которого по непонятной причине очень часто повторяются пневмонии.
Комментарии: Тайм-лайн: вскоре после третьего развода Уилсона.
Канон, соответственно, учитывается частично.
Все медицинские случаи взяты из практики - очень редко моей, в основном моих преподавателей, кураторов и профессоров.
Огромная благодарность Remi.Influence ака Elinberg за быструю и качественную работу.
Status praesens subjectivus (лат.) - в точном переводе "Субъективное состояние на настоящий момент", в истории болезни соответствует разделу "Жалобы больного"
Предупреждения: слэш, OOC, AU
Статус: Не закончен
Глава 5Глава 5.
Уилсон как раз перечитывал очередной отчет по отделению перед сдачей, когда к нему в кабинет ввалился Хаус с историей болезни в руках.
- Снимай тот диагноз, который ты поставил – ценю твою онкологическую настороженность, хотя, конечно, только идиот мог предположить, что это аденокарцинома – ставь полипоз нисходящей ободочной кишки и переводи его на гастроэнтерологию, - выпалил Хаус на одном дыхании.
- Хорошо, - откликнулся Уилсон, даже не подняв глаз от отчета, и протянул руку за историей. – Давай сюда.
- Пожалуйста, - любезно ответил Хаус, швыряя папку через весь кабинет в самый дальний угол.
После этого Уилсон волей-неволей должен был оторваться от отчета:
- Это что сейчас было, Хаус?
- Что? А, это. Это я хотел как-нибудь незаметно намекнуть тебе, что хочу с тобой поговорить. Когда я познакомлюсь с твоим маленьким секретом?
- Дай подумать… У нас сегодня среда? Значит… никогда. Зачем тебе это?
- Я должен знать, кому ты теперь портишь нервы своим феном. Солидарность жертв террора.
- Виктор не жертва террора – он встает еще раньше меня.
- Когда, Уилсон? – настойчиво повторил Хаус. – Рано или поздно, мы все равно встретимся, раз уж ты живешь с ним.
- Если от меня что-то будет зависеть хоть в малейшей степени, то это произойдет поздно, - ответил хозяин кабинета, встав с кресла, чтобы поднять историю болезни.
Когда он обернулся, Хаус выливал кофе на его отчет.
- Упс, - с преувеличенным сожалением воскликнул он, подняв глаза на Уилсона, и вышел из кабинета так быстро, как только мог.
Онколог сел обратно за свой стол и посмотрел на погубленный отчет.
- Придурок, - вполголоса пробормотал он.
*
- Ты сегодня не заехал за мной, - заметил Виктор после ужина, когда, лежа рядом, они читали: один - газету, а второй - текст роли.
- Прости, задержался на работе. Мне пришлось переделывать отчет – на первую версию Хаус вылил кофе.
- Случайно? – удивленно поднял голову Виктор.
- Не совсем… У него новая идея: хочет познакомится с тобой.
- Я не против. Почему бы и нет? Ты же знаком с теми, с кем я снимаюсь… Ну, просто друзей-то у меня в Джерси нет.
- Если хочешь приобрести себе друзей – на встречу с Хаусом можешь надежд не возлагать.
- Думаешь, я ему не понравлюсь? – вскинул Виктор светлую бровь.
Уилсон уже успел окончательно выяснить, что тот и вправду был натуральным блондином, но контраст волос и очень темных глаз его по-прежнему удивлял.
- Думаю, нет, - не колеблясь, откликнулся Уилсон.
- Вообще-то я обычно умею находить общий язык с людьми, - возразил несколько уязвленный Виктор.
- Хаус не человек.
- Он сорокалетний мужик, без подруги, без семьи и без здоровья – тут у любого тараканы в голове заведутся! Ты его представляешь каким-то монстром!
- Я не представляю… - начал Уилсон и осекся, - или представляю? Хорошо. Я вас познакомлю. Хотя я все еще уверен, что ты ему не понравишься.
- Пригласи его к нам на ужин.
- Нет, с Хаусом лучше знакомиться на нейтральной территории, - ответил мужчина, снимая телефонную трубку.
- Джеймс, ты замечаешь, что говоришь о нем как о каком-то давнишнем коварном противнике? Ты действительно так воспринимаешь вашу дружбу? Стоит ли она тогда того, чтобы ее поддерживать?
Уилсон на пару секунд замер, но только он собрался что-то сказать, как на том конце провода сняли трубку.
*
Заманить Хауса на встречу оказалось поразительно сложно. Из всех знакомых Уилсона Хаус был единственным, кто умудрялся, настояв на выполнении какой-то своей идеи, заставить окружающих потом уговаривать его поучаствовать. Впрочем, если смотреть шире, из всех знакомых Уилсона Хаус много в чем был единственным.
Столик на троих в итальянском ресторанчике показался Уилсону достаточно нейтральной территорией, так что там они и встретились.
- Добрый вечер, - с самой своей обаятельной улыбкой выдал Виктор, и у Уилсона сразу появились плохие предчувствия – Хаус был не из любителей «обаятельных улыбок». – Джеймс много рассказывает о вас. Я – Виктор Лидз, можно просто Виктор или Вик, - сообщил он, протягивая руку.
- А я доктор Грегори Хаус, можно просто доктор Хаус, - откликнулся диагност и первым сел за стол, игнорируя протянутую руку.
Виктор несколько обескуражено замер на полмгновенья, а потом опустил руку и тоже занял свое место. Уилсон открыл было рот, желая сказать что-нибудь просто для того, чтобы не дать Хаусу задать тон разговору, но в этот момент у него зазвонил мобильный телефон и, машинально извинившись, он ответил.
- Доктор Джеймс Уилсон. Да… да, слушаю… - пару мгновений он просто молча кивал, словно собеседник мог его видеть. – Как его зовут, еще раз, пожалуйста? Опухоль яичка, да? Герминативная? Что? Сейчас не самое удобное время, Гарри… Да. Да, я понимаю. Нет, я не оспариваю назначение противорвотных. Или оспариваю? Подожди, мне надо посмотреть рецептурный блокнот, - он зажал телефон плечом, доставая блокнот из кармана. Официант, бесшумно возникший из полумрака зала, склонился к Уилсону и тихо указал:
- Прошу прощения, сэр, но у нас нельзя говорить по мобильному телефону в зале. Вы можете поговорить в холле.
- Хорошо, - кивнул покорно Уилсон, поднимаясь из-за стола. – Гарри, подожди минуту, я сейчас.
- Он, между прочим, жизни спасает, - сообщил Хаус официанту. – Кстати, если у вас есть яйца - в них тоже может завестись рак.
- Хаус, я вернусь через пару минут, - поспешно перебил его Уилсон, пока атмосфера не стала жуткой окончательно.
- Мясное меню или рыбное? – спросил невозмутимо официант, однако, несколько опасливо косясь на Хауса.
- Мне мясное, Джеймс, наверное, будет рыбу, - заметил Виктор, - а вы, доктор Хаус?
- Тащи и то, и другое. Винную карту не надо – я за рулем, а Джеймс не станет пить один. Пошел. Итак, - начал он, когда официант испарился, - значит, есть беззащитных зверюшек Амишам можно?
- Ну, я вообще-то не… - начал было Виктор, но осекся:
– Ты ведь все равно не перестанешь издеваться, так? Ладно, можешь считать, что я - Амиш. Тебе нога не мешает управлять машиной? Джеймс рассказывал… - слегка извиняющимся тоном добавил он.
- Джеймс вообще говорит о чем-то, кроме меня, или даже во время секса мое имя повторяет? – уточнил Хаус, открывая принесенное меню.
- Ну, вообще-то…
- Застенчивость выглядит привлекательно до двадцати лет, потом это уже пресно. Странно, что так смущаешься с твоей-то профессией…
- Я же актер, а не хастлер.
- А что, есть разница? – тут же парировал Хаус.
- Собственно…
- Я что-то пропустил? – спросил подошедший Уилсон, садясь на свое место.
- Один интересный диалог, - кратко ответил ему Виктор
- Вы готовы сделать заказ? – прошелестел официант, появившись будто из-под земли.
- Свиные ребрышки, - выдал Хаус, захлопывая меню.
- Я хочу дорадо, - заметил Уилсон.
- Мы обычно готовим эту рыбу на двоих, - сказал официант, забирая меню у Хауса.
- Ты как? – повернулся Джеймс к любовнику.
- С удовольствием съем рыбу.
- Мы возьмем дорадо на двоих, - кивнул Уилсон, и официант, забрав меню, исчез.
Хаус встал.
- Мой сериал начинается через полчаса, и надо еще покормить крысу, так что - счастливо оставаться.
Уилсон поднялся следом за ним и, несмотря на это, успел поймать его за локоть уже на выходе из зала.
- Какого черта, Хаус? – тихо спросил он.
- А я уже увидел все, что хотел, - высвободил руку тот. – Удачи, Джимми.
Когда Уилсон вернулся за столик, Виктор встретил его встревоженным взглядом.
- Он обиделся?
- Ты не сможешь обидеть Хауса, - спокойно отмахнулся Уилсон.
- А что это было тогда?
- Он – хам, и со странностями. Ты привыкнешь. И, надеюсь, ты любишь свиные ребрышки, потому что он ушел после того, как сделал заказ…
Глава 6
Глава 6.
- У нас есть пациент! – радостно сообщила Кэмерон, примерно, за неделю до Рождества. – Его перевели из пульмонологии.
- Они не могут найти, где у него легкие? Пусть попробуют поискать в грудной клетке, довольно часто они где-нибудь там, - меланхолично отозвался Хаус, не открывая глаз.
- Очень смешно. У него фебрильная температура, слабый сухой кашель, сильная интоксикация, одышка, выраженная слабость…
- У него пневмония, - перебил ее Хаус, тренируясь в заочной диагностике. – Отправь его восвояси, а я пока схожу к Кадди - скажу, чтобы она выгнала всех наших уважаемых некомпетентных козлов из пульмонологии, которые не в состоянии сами диагностировать воспаление легких.
- Они его диагностировали, - возразил Чейз. – Просто преподобный Тейлз….
- Он священник? – открыл-таки глаза его начальник. – Исключено. Я не вынесу священника в пределах досягаемости за неделю до Рождества: с меня и так хватит всех этих ангелочков, церковных хоров и служб. Отправь его лечиться чудесами Господними.
- Где же ваш рождественский дух, Хаус? – заинтриговано спросил Форман. – В супермаркете Санта-Клаус не дал вам посидеть у него на коленях?
- Нет, он мне сказал, что это место ты у него застолбил еще в том году – так рвался уверить его, что ты – хороший мальчик. Попроси у него немного медицинских способностей в этом году, раз на прошлое Рождество их все раздали другим.
- Заканчивайте пререкаться. Преподобный Тейлз поступает в пульмонологию с нижнедолевой пневмонией восьмой раз за последние полтора года, и они не знают, в чем причина.
- Конечно, не знают, Чейз, - пожал плечами Хаус. – Мы же уже решили, что они - некомпетентные козлы. Наверняка ваш милый священник поимел какого-нибудь мальчишку из церковного хора и поимел от него ВИЧ-инфекцию. Кэмерон, отправь кровь в лабораторию. Форман, подними прошлые госпитализации – возможно, он уже получает где-то лечение от ВИЧ. Чейз, осмотри пациента. Будешь щупать его - не забудь попросить отпустить тебе грехи за привычку брать по тридцать сребреников.
- Ну, вам-то разрешать пальпировать священника вообще нельзя – у вас вся кожа с ладоней слезет.
- Я, в отличие от некоторых, не люблю лапать мужиков, так что переживу. Пошли.
Уилсону с утра судьба преподнесла череду самых неприятных сюрпризов для врача, заботливо припрятав их в историях болезни. Лучше не стало ни одному пациенту, а некоторым стало значительно хуже. Поэтому он был даже рад отвлечься, когда через балконную дверь к нему ворвался Хаус.
- Мне подсунули пациента, - пожаловался диагност с порога.
- Какой ужас, можно подумать, что ты – врач! Что говорит полиция?
- Он священник!
- У меня есть один знакомый врач-диагност, который однажды в лекции объяснял студентам, что любой человек, даже наркоман, имеет право на дифференциальный диагноз.
- Я предпочел бы наркомана.
- Не сомневаюсь, - сухо ответил Уилсон. Настроение снова упало.
- Тебе сегодня так идет к глазам этот красный галстук – прямо тон в тон, кстати, выпиши мне еще викодина, Джимми, - на одном дыхании выпалил Хаус.
- Я выписывал тебе рецепт только что, куда делись все твои таблетки?
- Сам удивляюсь… Думаю, может, Чейз у меня ворует?
- Хаус.
- Ответ по абсурдности соответствует вопросу, Уилсон! Ну, давай, выпиши таблеток – мне и так приходится работать в Хануку.
- Ханука – рабочие дни, - возразил онколог.
- Празднуешь в этом году?
- Да.
- И Виктор тоже?
- Да.
- Ему нравится?
- Да.
- А тебе с ним весело?
- Да.
- Ты кончаешь с ним?
- Хаус!
- Извини, просто решил проверить, не заело ли тебя на слове «Да». К сожалению, нет, а то я у тебя еще раз рецепт попросил бы.
- Мне работать надо, - сообщил Уилсон. Настроение испортилось окончательно.
- Выпиши мне рецепт, и я испарюсь на пару часов – в обед можешь оплатить мне еду.
- Меня не будет на обеде, я уезжаю на семинар в…
- Да-да-да, это очень интересно. Рецепт, Джимми-бой.
Неохотно Уилсон взял свой блокнот и заполнил очередной бланк.
- Это на следующие две недели, Хаус, раньше можешь ко мне и не приходить.
Джеймс постарался, чтобы это прозвучало строго, но Хаус-то его, конечно, проигнорировал. Он вообще всегда все игнорировал насчет своей жизни, пока не становилось слишком поздно.
Уилсон глянул на свой блокнот и подумал: а не стало ли уже слишком поздно?
Хаус оглядел свою персональную детсадовскую группу.
- Какие результаты, мои дорогие энцефалопаты1? – ласково спросил он, снимая колпачок с маркера.
- У Тейлза нет увеличения лимфоузлов, нет отделяемого при кашле, нет дистантных хрипов…
- Нет хвоста, нет рогов, нет каблуков, нет пирсинга короля Альберта… - перебил Чейза Хаус. – Мы так и до завтра не закончим. Попробуй поработать чайной ложкой серого вещества, которая прячется под золотыми волосами, и скажи что-нибудь, от чего есть толк.
- Сухой кашель, выпот в плевральную полость справа на уровне угла лопатки, выслушиваются средне- и мелкопузырчатые хрипы, больной истощен…
- Конечно, он истощен, - отозвался Хаус, записав клиническую картину на доску. - У него восьмая пневмония. Есть что-нибудь, что мне не мог бы сказать любой случайный человек без медицинского образования?
- Пришел ответ из лаборатории. У него нет ВИЧ, - вместо Чейза ответила Кэмерон.
- Очень печально. Для нас, конечно, не для него. Хотя я не знаю точно, чем модно болеть в среде священников. Итак, какие соображения роятся в ваших пустых головах?
- Это может быть рак легких, - предположил Форман.
- И снова мы аплодируем нашему Капитану Очевидность. Где его томограмма? Дети мои, если вы будете бегать ко мне по каждому пустяковому случаю, прежде чем что-то сделать, то так и останетесь на уровне развития дождевых червей.
- Будем просить консультации доктора Уилсона? – спросил Чейз.
- Если тебе так хочется хоть одним глазом глянуть на Уилсона – можешь пригласить его на свидание, Златовласка. Возможно, он и согласится – Джимми у нас жалостливый.
- Может быть, Уилсон сумеет вытащить из Тейлза анамнез прошлых заболеваний, - неохотно заметил Форман.
- Ты ничего не узнал? За каким чертом ты тут числишься в штате?
- Он неконтактен…
- Значит, я хочу, чтобы ты его анамнез выяснил под пытками! Будет возмущаться – напомни про инквизицию, - велел Хаус на прощание, направляясь к Уилсону.
- Мне нужно, чтобы ты осмотрел священника, - без предисловий сообщил Хаус онкологу.
- На моем отделении полно других квалифицированных врачей, - слабо попробовал возразить Уилсон, поднимаясь из-за стола и выходя в коридор, пока Хаус, сетуя на «обленившихся онкологов», придерживал ему дверь.
- Ну, у меня есть знакомый диагност, бегающий от пациентов, как от пожара, - задумчиво рассуждал идущий Уилсон, придерживая Хауса за локоть, чтобы было легче подстроиться под неровный, размашистый шаг друга. – Это любопытно, потому что я уверен - он тратит гораздо больше энергии, чем если бы просто сидел рядом с пациентом и игнорировал бы его, прокручивая у себя в голове любимые мультики, как он делает, когда я пытаюсь наставить его на путь истинный. Это любопытно еще и потому, что я трачу столько времени на эти попытки, что, по идее, он должен был уже успеть посмотреть все серии, включая вставочные эпизоды, воскресные повторы и дочерние ответвления. Есть два варианта: либо он крутит в своих гениально-безумных мозгах кроме мультиков еще и доклады Гринписа - ибо они бесконечны - либо он самостоятельно додумывает продолжения. Если верен последний вариант, то Дафни и Вилма теперь обе -обладательницы четвертого размера и дрессируют Скуби-Ду топлесс…
Хаус тихо рассмеялся, представив себе такую картину, и в этот момент понял, что Уилсон завел его в палату.
- Какого черта? – возмутился диагност, высвобождая руку.
- Прости, Хаус, каюсь, я состоял в сговоре с Кадди по заманиванию тебя к твоему пациенту. Правда, если тебе от этого будет легче, - тихо сказал он, приблизившись к Хаусу почти вплотную, - мне не стыдно.
Форман, стоявший рядом с постелью старого священника, внимательно наблюдавшего за этой сценой, наклонился к пациенту и громко сказал:
- Это ваш лечащий врач – доктор Хаус и доктор Уилсон, его друг.
Специализацию Уилсона обычно старались озвучивать перед пациентами только по необходимости.
- Очень рад вас видеть, доктор, и вашего супруга тоже, - не слишком внятно ответил священник с доброй улыбкой на бледном лице, приветливо кивая опешившим на мгновенье врачам.
- ДРУГА! – закричал Форман на ухо Тейлзу.
Тот улыбнулся еще радостнее и закивал еще быстрее.
- Да-да, и супруга.
- Он абсолютно глухой, и у него сломался слуховой аппарат, - обычным голосом сказал Форман, передавая историю болезни Милтона Тейлза, 70 лет, Уилсону. – Удачи.
- Я на нем не женат! – громко сообщил онколог, указывая на Хауса.
- Ну, конечно, не жена, - подтвердил Тейлз. – Я абсолютно уверен, что вы равны в вашей паре, ибо равенство – это залог и ключ к любому удачному браку, сохранению нежности и любви, приятию и…
- Я надеюсь, ты не возражаешь, если я оставлю тебя разбираться с этим убеждением? – спросил Уилсон у Хауса. – Потому что я не могу потратить остаток рабочего дня на объяснения по поводу семейных уз.
- О, я уверен, что Хаус будет в восторге, что хоть так сможет примерить на себя статус женатого человека, - шелковым голосом заметил Форман.
- Так, я не хотел грешить в преддверии Светлого Рождества, но это перебор – Форман, пошел обыскивать келью пациента, - заявил Хаус, и на этот раз тому показалось, что, против обыкновения, его шеф и вправду раздражен, а не просто наслаждается собственным сарказмом.
Форман ушел. Тейлз по-прежнему что-то рассказывал о любви, преданности, верности с доброй улыбкой очень старого человека, частично уже достигшего нирваны. Уилсон, участливо кивая, помог ему сесть, наклонив вперед, спустил больничную рубашку с невероятно худого тела пациента и начал простукивать грудную клетку. Тейлз напоминал обтянутый плотной кожей скелет - такое даже Хаусу редко приходилось видеть, и перкуссия давала такие четкие звуки, что просто хоть на учебные кассеты записывай. Однако, Хаус-то поймал себя на том, что не столько слушает перкуссию, сколько смотрит на красивые гладкие руки Уилсона, выглядящие особенно ухоженными, загорелыми и здоровыми при таком контрасте. И, как это ни было ужасно, какой-то неправильный жар все-таки прокатился по коже при мысли о том, что еще могут делать такие чуткие руки врача. Хаус плотнее оперся на трость, надеясь перенести как-нибудь вес тела с ноющей ноги и недоумевая, почему он вообще остался в палате. Но уйти все равно не смог. Уилсон закончил, попрощался улыбкой с пациентом и, скользящими ласкающими движениями смазывая руки антисептиком, сказал Хаусу:
- Ну, так я не услышал ничего, что свидетельствовало бы об опухоли, но, конечно, следует сделать МРТ – мне не нравится его истощение. Дай мне потом посмотреть результаты.
- О’кей. Иди, Джимми-бой, свободен. Я еще поговорю с пациентом.
- Ты не заболел? Ладно, до встречи.
Уилсон ушел, а Хаус тяжело дохромал до кресла и сел.
- У вас очаровательный супруг, - сообщил ему Тейлз. – Вы наверняка очень счастливы.
Очень хорошо, что старенькому священнику не удалось расслышать, что именно Хаус произнес в ответ на это.
~~~
1 - Энцефалопатия (от греч. enképhalos - головной мозг и pathos - страдание, болезнь), собирательный термин, обозначающий органическое поражение головного мозга невоспалительного характера.
Глава 7
Глава 7.
Хаус с удовольствием пользовался своей репутацией гениального и непонятого безумца, когда ему нужно было прикрыть перед другими, что он и сам себе не в состоянии объяснить смысла своих действий. Например, как сейчас, когда он не просто согласился заехать за Уилсоном к его… актеру, но и поднялся на пятый этаж в квартиру - это с его-то любовью к лестницам. Дверь ему открыл Виктор, одновременно жестом приглашая войти.
- Джеймс звонил сказать, что задерживается. Проходи. Чай, кофе? У Джеймса, кажется, пиво было в холодильнике…
- А он в курсе, что в кинотеатрах есть такие любопытные штучки, которые называют расписанием сеансов? – вопросил Хаус риторически. – Это, конечно, диктатура, но они оправдывают их позорное существование тем, что зрителям якобы надо заранее знать, во сколько приходить на просмотр.
- Я уверен, что он успеет. Джеймс задержался в больнице…
- О, спасибо, что просветил, а я-то решил, что он после работы на часок-другой обычно заглядывает в клуб садо-мазо.
- … Он сказал, что получил какие-то важные результаты, но я не очень разобрался. Я не силен в медицинских терминах, - продолжил Виктор, оставляя последнюю реплику Хауса без внимания.
- Это неудивительно. О чем вы с Уилсоном вообще умудряетесь разговаривать, кроме секса? Ты пересказываешь ему серии Бивиса и Батхеда?
- Не мог бы, даже если бы захотел – у меня нет телевизора.
- Ты читаешь ему познавательные куски из Библии по вечерам, чтобы развлечь? Или, чтобы помочь ему с умирающими пациентами, подбираешь отходные молитвы?
- Ну, возможно у него есть с кем посоветоваться насчет своих пациентов на работе, а дома ему хочется видеть спокойствие и симпатичную мордашку? – усмехнулся Виктор, ставя перед Хаусом принесенную из кухни бутылку пива и высокий бокал.
- А еще какой-нибудь прок от тебя, кроме как для украшения интерьера есть? – безучастно поинтересовался Хаус, отпивая пиво из горла.
- О, да, - с медленной улыбкой подтвердил тот, - есть. Очень большой… прок.
- Амиши отказываются тискаться на заднем ряду кинотеатра? Иначе логичнее было бы, если бы он звал в кино тебя.
- Ты думаешь, он позвал тебя, чтобы потискаться в романтическом сумраке кинотеатра? – рассмеялся Виктор. – Есть еще что-нибудь, что мне надо знать о вас, ребята?
- Ревнуешь?
- К тебе? О, нет. Кроме того, я не люблю Хичкока – это нездоровое зрелище.
- Это говорит актер сериала, в котором 300 серий выясняется, от кого главная героиня понесла ребенка в первой? При том, что большую часть времени она не помнит, ни кто это был, ни что родила ребенка, ни своего имени, ни того, что этот сюжет повторяли уже раз пятьсот.
- А это мне говорит человек, который смотрит эти сериалы? Мне-то за это деньги платят.
- Я же говорил, что разницы между актером и хастлером нет.
- Ты в таких препинаниях сам от себя не устаешь, Хаус? В любом случае, я – пас.
- Ну, насчет этого я и не сомневался. То, что ты – пассив, видно сразу, - рассеянно съязвил Хаус, оценивающе разглядывая гостиную, выдержанную в едином сверхминималистичном стиле, где не было места никаким признакам жилого помещения. В целом, возможно, она смотрелась бы и неплохо, если бы не было ощущения, что обстановка целиком сошла со страниц какого-то каталога мебели. Правда, Уилсон наверняка смотрится здесь… органично. Он выглядит органично в любом окружении.
Уилсон открыл дверь своим ключом и с порога начал извиняться за опоздание. Извинялся он перед Хаусом, а смотрел на своего любовника, что раздражало невероятно.
- Я получил томограмму твоего пациента с пневмонией…
- Джеймс, - попросил Виктор мягко, - прошу, не перед моим ужином. Поговорите по дороге, пожалуйста.
- Да, прости, нам в самом деле пора. Жаль, что ты не можешь пойти, - заметил он, осторожно целуя Виктора на прощание в щеку, пока Хаус изображал рвотный позыв.
- О, да, Хичкок – гений, - подтвердил Лидз, с удовольствием подставляясь под поцелуй, - но мне на натурные съемки к трем часам ночи, и надо немного поспать.
- Он ненавидит Хичкока, - сообщил Хаус, когда они сели в его машину.
- Знаю. Так вот, насчет твоего пациента – никаких новообразований у него в легких не обнаружено - я только что посмотрел томограмму. Возможно, истощение вызвано затяжными, часто повторяющимися пневмониями. Никаких других данных за онкологию нет. Короче, я считаю, что тут нет рака легких.
- Жаль, я надеялся, что это все же будет рак, и мне удастся спихнуть этого священника тебе, а самому спокойно отдохнуть в Рождество.
- А мне отдыхать в Рождество не нужно?
- Ты – еврей, тебе этот праздник не положен, - рассеянно откликнулся Хаус, останавливая машину на красный свет. Рядом встало ярко-синее спортивное шевроле. Хаус ни на секунду не отрывал взгляд от светофора, готовый в любой момент стартовать.
- Не будет ничего страшного, если тот проедет перекресток первым, - заметил Уилсон.
- Ты вообще меня не знаешь? Нет, такого позора я не переживу… - сообщил Хаус, вдавливая в пол педаль газа в ту же секунду, как сменился свет. Машина проскочила перекресток со скоростью всех пятидесяти с лишним миль в час, оставив посрамленного водителя ярко-синего шевроле далеко позади. Уилсон невозмутимо уперся коленом в переднюю панель, чтобы обезопасить себя от внезапного торможения.
- Я праздную Рождество в этом году, - после непродолжительного молчания сообщил он.
- Ты празднуешь? Или это твой Виктор хочет поводить рождественский хоровод вокруг трупа хвойного дерева? – уточнил Хаус, не отрывая взгляда от дороги.
- Это честно. В конце концов, он праздновал Хануку со мной. Я не такой уж ортодокс…
- Нет, это он - ортодоксальный методист, празднующий Хануку.
- Да, - согласился Уилсон, - Виктор – покладистый человек.
- Оно и видно, - ядовито заметил Хаус, паркуя машину у кинотеатра.
*
Утром за день до Рождества Хаус пришел на работу в отвратительном настроении. Разумеется, большинство людей, знакомых с Хаусом лишь поверхностно, наверняка сказали бы, что он всегда находится в отвратительном настроении, но те, кому приходилось работать и общаться с ним близко, знали, что ворчание гениального диагноста не идет ни в какое сравнение с теми моментами, когда Хаус по-настоящему зол.
- Уилсон имеет наглость опровергать онкологию – что еще мы можем предложить, мои дорогие рабы? Ты, - несколько предсказуемо указал Хаус в сторону Чейза.
- Может быть, рецидивирующая тромбоэмболия легочной артерии? – почти наугад отозвался тот.
- Златовласка, мы с тобой сто раз обсуждали: прежде чем говорить – думай или заменяй это действие аналогичным для одноклеточных. Что это за тромбоэмболия, которая не дает изменений на эхокардиографии?
- Возможно, ранние стадии, - возразила Кэмерон, мужественно перетягивая огонь на себя.
- Настолько ранние, что не видны на эхо, но достаточно развитые, чтобы раз за разом в течение полутора лет выдавать клиническую картину развернутой пневмонии? Видит бог, по сравнению с вами амебы – нобелевские лауреаты. Вы понимаете, до чего вы меня довели? Я начал говорить о боге! Форман, что интересного в доме нашего священника?
- Я вчера все осмотрел, но ничего, что можно было бы связать с пневмониями, не нашел. Вас вряд ли заинтересуют фотографии пятнадцатилетней давности мистера и миссис Тейлз на книжной полке. Его жена давно умерла – дом крошечный, но очень чистый, и никаких признаков грибков или асбестовой пыли, или чего-то подобного, так что это не аспергиллез и не пневмокониоз. Никаких химикатов в разорванных пакетах, никакой бытовой химии с нарушением условий хранения. В холодильнике между бутылками с питьевым йогуртом, фруктовым пюре и банками паштета затесался просроченный вареный шпинат, но это неудивительно, учитывая, что хозяин опять лежит в больнице…
- Я узнал, что ему приходилось лечиться в «Джерсийском центре психоневрологической помощи» после смерти жены, - заметил Чейз.
- Ага, и его легкие до сих пор скорбят. Лучше вообще молчи, если не можешь сказать что-то стоящее – я ведь почти про тебя забыл…
– Он, кстати, еще сказал, какая вы с доктором Уилсоном прелестная пара. По его словам, вашу обоюдную заботу, нежность и понимание можно увидеть невооруженным взглядом…
- Ты только что обеспечил себе дежурную рождественскую ночь, - сообщил ему в ответ Хаус, запуская мячиком об столешницу с такой силой, что тот отскочил в сторону и закатился под шкаф. – Кэмерон, принеси.
- Я вам что, собачонка? – возмутилась она, вставая.
- Нет, от собачонки толку было бы больше, и с ней не надо было бы пререкаться. Правда, вид сзади у тебя, конечно, приятней, - нагло заявил ей шеф.
- Хаус! – от возмущения у нее даже голос зазвенел, но гнев Кэмерон тут же растаял, когда, обернувшись, она увидела, как он забрасывает в рот разом две таблетки викодина. Складывалось отчетливое чувство, что Хаус снова начал повышать дозу. Уже совсем спокойным тоном она сказала: - Возможно, нам сделать ему иммунограмму? Посмотрим, есть ли у него иммунодефицит.
- Кто о чем, а иммунолог о своем… - проворчал Хаус, закрывая глаза в ожидании, пока таблетки подействуют. Боль крутила каждую мышцу бедра словно тисками, и ощущение создавалось такое, будто мышцы самостоятельно ломают кости и разрывают суставы. От боли даже дышать было трудно, и голос его прозвучал глухо даже для него самого. – Я тебе бесплатно скажу, что у него, как минимум, есть вторичный иммунодефицит – не может не быть срыва иммунной системы, учитывая его анамнез… - он нахмурился и через паузу продолжил уже несколько спокойнее – кажется, таблетки начали действовать. - А впрочем, почему бы не сделать? Тем более, что Кадди будет в ярости от того, что мы транжирим больничные средства… Сделай. И запомните, дети мои, что я-то на Рождество собираюсь отдыхать, а вот вы останетесь пестовать нашего больного, если до вечера не придумаете, от чего и как его лечить.
Автор: Createress
Бета: Remi.Influence ака Elinberg
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Пейринг: Уилсон/ОМП, Хаус
Жанр: Drama
Отказ: Ну, я бы написала, что все мое - но вы же все равно не поверите, правда? Так что, персонажи, события и места, чьи названия покажутся вам знакомыми, принадлежат тем, кому принадлежат
Цикл: Historia Morbi [1]
Аннотация: Хаус узнает ранее не известные ему факты о лучшем друге. У Уилсона новый роман. А на диагностическое отделение поступает пациент, у которого по непонятной причине очень часто повторяются пневмонии.
Комментарии: Тайм-лайн: вскоре после третьего развода Уилсона.
Канон, соответственно, учитывается частично.
Все медицинские случаи взяты из практики - очень редко моей, в основном моих преподавателей, кураторов и профессоров.
Огромная благодарность Remi.Influence ака Elinberg за быструю и качественную работу.
Status praesens subjectivus (лат.) - в точном переводе "Субъективное состояние на настоящий момент", в истории болезни соответствует разделу "Жалобы больного"
Предупреждения: слэш, OOC, AU
Статус: Не закончен
«Больной предъявляет жалобы на невозможность дышать».
Из студенческой истории болезни.
Из студенческой истории болезни.
Глава 5Глава 5.
Уилсон как раз перечитывал очередной отчет по отделению перед сдачей, когда к нему в кабинет ввалился Хаус с историей болезни в руках.
- Снимай тот диагноз, который ты поставил – ценю твою онкологическую настороженность, хотя, конечно, только идиот мог предположить, что это аденокарцинома – ставь полипоз нисходящей ободочной кишки и переводи его на гастроэнтерологию, - выпалил Хаус на одном дыхании.
- Хорошо, - откликнулся Уилсон, даже не подняв глаз от отчета, и протянул руку за историей. – Давай сюда.
- Пожалуйста, - любезно ответил Хаус, швыряя папку через весь кабинет в самый дальний угол.
После этого Уилсон волей-неволей должен был оторваться от отчета:
- Это что сейчас было, Хаус?
- Что? А, это. Это я хотел как-нибудь незаметно намекнуть тебе, что хочу с тобой поговорить. Когда я познакомлюсь с твоим маленьким секретом?
- Дай подумать… У нас сегодня среда? Значит… никогда. Зачем тебе это?
- Я должен знать, кому ты теперь портишь нервы своим феном. Солидарность жертв террора.
- Виктор не жертва террора – он встает еще раньше меня.
- Когда, Уилсон? – настойчиво повторил Хаус. – Рано или поздно, мы все равно встретимся, раз уж ты живешь с ним.
- Если от меня что-то будет зависеть хоть в малейшей степени, то это произойдет поздно, - ответил хозяин кабинета, встав с кресла, чтобы поднять историю болезни.
Когда он обернулся, Хаус выливал кофе на его отчет.
- Упс, - с преувеличенным сожалением воскликнул он, подняв глаза на Уилсона, и вышел из кабинета так быстро, как только мог.
Онколог сел обратно за свой стол и посмотрел на погубленный отчет.
- Придурок, - вполголоса пробормотал он.
*
- Ты сегодня не заехал за мной, - заметил Виктор после ужина, когда, лежа рядом, они читали: один - газету, а второй - текст роли.
- Прости, задержался на работе. Мне пришлось переделывать отчет – на первую версию Хаус вылил кофе.
- Случайно? – удивленно поднял голову Виктор.
- Не совсем… У него новая идея: хочет познакомится с тобой.
- Я не против. Почему бы и нет? Ты же знаком с теми, с кем я снимаюсь… Ну, просто друзей-то у меня в Джерси нет.
- Если хочешь приобрести себе друзей – на встречу с Хаусом можешь надежд не возлагать.
- Думаешь, я ему не понравлюсь? – вскинул Виктор светлую бровь.
Уилсон уже успел окончательно выяснить, что тот и вправду был натуральным блондином, но контраст волос и очень темных глаз его по-прежнему удивлял.
- Думаю, нет, - не колеблясь, откликнулся Уилсон.
- Вообще-то я обычно умею находить общий язык с людьми, - возразил несколько уязвленный Виктор.
- Хаус не человек.
- Он сорокалетний мужик, без подруги, без семьи и без здоровья – тут у любого тараканы в голове заведутся! Ты его представляешь каким-то монстром!
- Я не представляю… - начал Уилсон и осекся, - или представляю? Хорошо. Я вас познакомлю. Хотя я все еще уверен, что ты ему не понравишься.
- Пригласи его к нам на ужин.
- Нет, с Хаусом лучше знакомиться на нейтральной территории, - ответил мужчина, снимая телефонную трубку.
- Джеймс, ты замечаешь, что говоришь о нем как о каком-то давнишнем коварном противнике? Ты действительно так воспринимаешь вашу дружбу? Стоит ли она тогда того, чтобы ее поддерживать?
Уилсон на пару секунд замер, но только он собрался что-то сказать, как на том конце провода сняли трубку.
*
Заманить Хауса на встречу оказалось поразительно сложно. Из всех знакомых Уилсона Хаус был единственным, кто умудрялся, настояв на выполнении какой-то своей идеи, заставить окружающих потом уговаривать его поучаствовать. Впрочем, если смотреть шире, из всех знакомых Уилсона Хаус много в чем был единственным.
Столик на троих в итальянском ресторанчике показался Уилсону достаточно нейтральной территорией, так что там они и встретились.
- Добрый вечер, - с самой своей обаятельной улыбкой выдал Виктор, и у Уилсона сразу появились плохие предчувствия – Хаус был не из любителей «обаятельных улыбок». – Джеймс много рассказывает о вас. Я – Виктор Лидз, можно просто Виктор или Вик, - сообщил он, протягивая руку.
- А я доктор Грегори Хаус, можно просто доктор Хаус, - откликнулся диагност и первым сел за стол, игнорируя протянутую руку.
Виктор несколько обескуражено замер на полмгновенья, а потом опустил руку и тоже занял свое место. Уилсон открыл было рот, желая сказать что-нибудь просто для того, чтобы не дать Хаусу задать тон разговору, но в этот момент у него зазвонил мобильный телефон и, машинально извинившись, он ответил.
- Доктор Джеймс Уилсон. Да… да, слушаю… - пару мгновений он просто молча кивал, словно собеседник мог его видеть. – Как его зовут, еще раз, пожалуйста? Опухоль яичка, да? Герминативная? Что? Сейчас не самое удобное время, Гарри… Да. Да, я понимаю. Нет, я не оспариваю назначение противорвотных. Или оспариваю? Подожди, мне надо посмотреть рецептурный блокнот, - он зажал телефон плечом, доставая блокнот из кармана. Официант, бесшумно возникший из полумрака зала, склонился к Уилсону и тихо указал:
- Прошу прощения, сэр, но у нас нельзя говорить по мобильному телефону в зале. Вы можете поговорить в холле.
- Хорошо, - кивнул покорно Уилсон, поднимаясь из-за стола. – Гарри, подожди минуту, я сейчас.
- Он, между прочим, жизни спасает, - сообщил Хаус официанту. – Кстати, если у вас есть яйца - в них тоже может завестись рак.
- Хаус, я вернусь через пару минут, - поспешно перебил его Уилсон, пока атмосфера не стала жуткой окончательно.
- Мясное меню или рыбное? – спросил невозмутимо официант, однако, несколько опасливо косясь на Хауса.
- Мне мясное, Джеймс, наверное, будет рыбу, - заметил Виктор, - а вы, доктор Хаус?
- Тащи и то, и другое. Винную карту не надо – я за рулем, а Джеймс не станет пить один. Пошел. Итак, - начал он, когда официант испарился, - значит, есть беззащитных зверюшек Амишам можно?
- Ну, я вообще-то не… - начал было Виктор, но осекся:
– Ты ведь все равно не перестанешь издеваться, так? Ладно, можешь считать, что я - Амиш. Тебе нога не мешает управлять машиной? Джеймс рассказывал… - слегка извиняющимся тоном добавил он.
- Джеймс вообще говорит о чем-то, кроме меня, или даже во время секса мое имя повторяет? – уточнил Хаус, открывая принесенное меню.
- Ну, вообще-то…
- Застенчивость выглядит привлекательно до двадцати лет, потом это уже пресно. Странно, что так смущаешься с твоей-то профессией…
- Я же актер, а не хастлер.
- А что, есть разница? – тут же парировал Хаус.
- Собственно…
- Я что-то пропустил? – спросил подошедший Уилсон, садясь на свое место.
- Один интересный диалог, - кратко ответил ему Виктор
- Вы готовы сделать заказ? – прошелестел официант, появившись будто из-под земли.
- Свиные ребрышки, - выдал Хаус, захлопывая меню.
- Я хочу дорадо, - заметил Уилсон.
- Мы обычно готовим эту рыбу на двоих, - сказал официант, забирая меню у Хауса.
- Ты как? – повернулся Джеймс к любовнику.
- С удовольствием съем рыбу.
- Мы возьмем дорадо на двоих, - кивнул Уилсон, и официант, забрав меню, исчез.
Хаус встал.
- Мой сериал начинается через полчаса, и надо еще покормить крысу, так что - счастливо оставаться.
Уилсон поднялся следом за ним и, несмотря на это, успел поймать его за локоть уже на выходе из зала.
- Какого черта, Хаус? – тихо спросил он.
- А я уже увидел все, что хотел, - высвободил руку тот. – Удачи, Джимми.
Когда Уилсон вернулся за столик, Виктор встретил его встревоженным взглядом.
- Он обиделся?
- Ты не сможешь обидеть Хауса, - спокойно отмахнулся Уилсон.
- А что это было тогда?
- Он – хам, и со странностями. Ты привыкнешь. И, надеюсь, ты любишь свиные ребрышки, потому что он ушел после того, как сделал заказ…
Глава 6
Глава 6.
- У нас есть пациент! – радостно сообщила Кэмерон, примерно, за неделю до Рождества. – Его перевели из пульмонологии.
- Они не могут найти, где у него легкие? Пусть попробуют поискать в грудной клетке, довольно часто они где-нибудь там, - меланхолично отозвался Хаус, не открывая глаз.
- Очень смешно. У него фебрильная температура, слабый сухой кашель, сильная интоксикация, одышка, выраженная слабость…
- У него пневмония, - перебил ее Хаус, тренируясь в заочной диагностике. – Отправь его восвояси, а я пока схожу к Кадди - скажу, чтобы она выгнала всех наших уважаемых некомпетентных козлов из пульмонологии, которые не в состоянии сами диагностировать воспаление легких.
- Они его диагностировали, - возразил Чейз. – Просто преподобный Тейлз….
- Он священник? – открыл-таки глаза его начальник. – Исключено. Я не вынесу священника в пределах досягаемости за неделю до Рождества: с меня и так хватит всех этих ангелочков, церковных хоров и служб. Отправь его лечиться чудесами Господними.
- Где же ваш рождественский дух, Хаус? – заинтриговано спросил Форман. – В супермаркете Санта-Клаус не дал вам посидеть у него на коленях?
- Нет, он мне сказал, что это место ты у него застолбил еще в том году – так рвался уверить его, что ты – хороший мальчик. Попроси у него немного медицинских способностей в этом году, раз на прошлое Рождество их все раздали другим.
- Заканчивайте пререкаться. Преподобный Тейлз поступает в пульмонологию с нижнедолевой пневмонией восьмой раз за последние полтора года, и они не знают, в чем причина.
- Конечно, не знают, Чейз, - пожал плечами Хаус. – Мы же уже решили, что они - некомпетентные козлы. Наверняка ваш милый священник поимел какого-нибудь мальчишку из церковного хора и поимел от него ВИЧ-инфекцию. Кэмерон, отправь кровь в лабораторию. Форман, подними прошлые госпитализации – возможно, он уже получает где-то лечение от ВИЧ. Чейз, осмотри пациента. Будешь щупать его - не забудь попросить отпустить тебе грехи за привычку брать по тридцать сребреников.
- Ну, вам-то разрешать пальпировать священника вообще нельзя – у вас вся кожа с ладоней слезет.
- Я, в отличие от некоторых, не люблю лапать мужиков, так что переживу. Пошли.
Уилсону с утра судьба преподнесла череду самых неприятных сюрпризов для врача, заботливо припрятав их в историях болезни. Лучше не стало ни одному пациенту, а некоторым стало значительно хуже. Поэтому он был даже рад отвлечься, когда через балконную дверь к нему ворвался Хаус.
- Мне подсунули пациента, - пожаловался диагност с порога.
- Какой ужас, можно подумать, что ты – врач! Что говорит полиция?
- Он священник!
- У меня есть один знакомый врач-диагност, который однажды в лекции объяснял студентам, что любой человек, даже наркоман, имеет право на дифференциальный диагноз.
- Я предпочел бы наркомана.
- Не сомневаюсь, - сухо ответил Уилсон. Настроение снова упало.
- Тебе сегодня так идет к глазам этот красный галстук – прямо тон в тон, кстати, выпиши мне еще викодина, Джимми, - на одном дыхании выпалил Хаус.
- Я выписывал тебе рецепт только что, куда делись все твои таблетки?
- Сам удивляюсь… Думаю, может, Чейз у меня ворует?
- Хаус.
- Ответ по абсурдности соответствует вопросу, Уилсон! Ну, давай, выпиши таблеток – мне и так приходится работать в Хануку.
- Ханука – рабочие дни, - возразил онколог.
- Празднуешь в этом году?
- Да.
- И Виктор тоже?
- Да.
- Ему нравится?
- Да.
- А тебе с ним весело?
- Да.
- Ты кончаешь с ним?
- Хаус!
- Извини, просто решил проверить, не заело ли тебя на слове «Да». К сожалению, нет, а то я у тебя еще раз рецепт попросил бы.
- Мне работать надо, - сообщил Уилсон. Настроение испортилось окончательно.
- Выпиши мне рецепт, и я испарюсь на пару часов – в обед можешь оплатить мне еду.
- Меня не будет на обеде, я уезжаю на семинар в…
- Да-да-да, это очень интересно. Рецепт, Джимми-бой.
Неохотно Уилсон взял свой блокнот и заполнил очередной бланк.
- Это на следующие две недели, Хаус, раньше можешь ко мне и не приходить.
Джеймс постарался, чтобы это прозвучало строго, но Хаус-то его, конечно, проигнорировал. Он вообще всегда все игнорировал насчет своей жизни, пока не становилось слишком поздно.
Уилсон глянул на свой блокнот и подумал: а не стало ли уже слишком поздно?
Хаус оглядел свою персональную детсадовскую группу.
- Какие результаты, мои дорогие энцефалопаты1? – ласково спросил он, снимая колпачок с маркера.
- У Тейлза нет увеличения лимфоузлов, нет отделяемого при кашле, нет дистантных хрипов…
- Нет хвоста, нет рогов, нет каблуков, нет пирсинга короля Альберта… - перебил Чейза Хаус. – Мы так и до завтра не закончим. Попробуй поработать чайной ложкой серого вещества, которая прячется под золотыми волосами, и скажи что-нибудь, от чего есть толк.
- Сухой кашель, выпот в плевральную полость справа на уровне угла лопатки, выслушиваются средне- и мелкопузырчатые хрипы, больной истощен…
- Конечно, он истощен, - отозвался Хаус, записав клиническую картину на доску. - У него восьмая пневмония. Есть что-нибудь, что мне не мог бы сказать любой случайный человек без медицинского образования?
- Пришел ответ из лаборатории. У него нет ВИЧ, - вместо Чейза ответила Кэмерон.
- Очень печально. Для нас, конечно, не для него. Хотя я не знаю точно, чем модно болеть в среде священников. Итак, какие соображения роятся в ваших пустых головах?
- Это может быть рак легких, - предположил Форман.
- И снова мы аплодируем нашему Капитану Очевидность. Где его томограмма? Дети мои, если вы будете бегать ко мне по каждому пустяковому случаю, прежде чем что-то сделать, то так и останетесь на уровне развития дождевых червей.
- Будем просить консультации доктора Уилсона? – спросил Чейз.
- Если тебе так хочется хоть одним глазом глянуть на Уилсона – можешь пригласить его на свидание, Златовласка. Возможно, он и согласится – Джимми у нас жалостливый.
- Может быть, Уилсон сумеет вытащить из Тейлза анамнез прошлых заболеваний, - неохотно заметил Форман.
- Ты ничего не узнал? За каким чертом ты тут числишься в штате?
- Он неконтактен…
- Значит, я хочу, чтобы ты его анамнез выяснил под пытками! Будет возмущаться – напомни про инквизицию, - велел Хаус на прощание, направляясь к Уилсону.
- Мне нужно, чтобы ты осмотрел священника, - без предисловий сообщил Хаус онкологу.
- На моем отделении полно других квалифицированных врачей, - слабо попробовал возразить Уилсон, поднимаясь из-за стола и выходя в коридор, пока Хаус, сетуя на «обленившихся онкологов», придерживал ему дверь.
- Ну, у меня есть знакомый диагност, бегающий от пациентов, как от пожара, - задумчиво рассуждал идущий Уилсон, придерживая Хауса за локоть, чтобы было легче подстроиться под неровный, размашистый шаг друга. – Это любопытно, потому что я уверен - он тратит гораздо больше энергии, чем если бы просто сидел рядом с пациентом и игнорировал бы его, прокручивая у себя в голове любимые мультики, как он делает, когда я пытаюсь наставить его на путь истинный. Это любопытно еще и потому, что я трачу столько времени на эти попытки, что, по идее, он должен был уже успеть посмотреть все серии, включая вставочные эпизоды, воскресные повторы и дочерние ответвления. Есть два варианта: либо он крутит в своих гениально-безумных мозгах кроме мультиков еще и доклады Гринписа - ибо они бесконечны - либо он самостоятельно додумывает продолжения. Если верен последний вариант, то Дафни и Вилма теперь обе -обладательницы четвертого размера и дрессируют Скуби-Ду топлесс…
Хаус тихо рассмеялся, представив себе такую картину, и в этот момент понял, что Уилсон завел его в палату.
- Какого черта? – возмутился диагност, высвобождая руку.
- Прости, Хаус, каюсь, я состоял в сговоре с Кадди по заманиванию тебя к твоему пациенту. Правда, если тебе от этого будет легче, - тихо сказал он, приблизившись к Хаусу почти вплотную, - мне не стыдно.
Форман, стоявший рядом с постелью старого священника, внимательно наблюдавшего за этой сценой, наклонился к пациенту и громко сказал:
- Это ваш лечащий врач – доктор Хаус и доктор Уилсон, его друг.
Специализацию Уилсона обычно старались озвучивать перед пациентами только по необходимости.
- Очень рад вас видеть, доктор, и вашего супруга тоже, - не слишком внятно ответил священник с доброй улыбкой на бледном лице, приветливо кивая опешившим на мгновенье врачам.
- ДРУГА! – закричал Форман на ухо Тейлзу.
Тот улыбнулся еще радостнее и закивал еще быстрее.
- Да-да, и супруга.
- Он абсолютно глухой, и у него сломался слуховой аппарат, - обычным голосом сказал Форман, передавая историю болезни Милтона Тейлза, 70 лет, Уилсону. – Удачи.
- Я на нем не женат! – громко сообщил онколог, указывая на Хауса.
- Ну, конечно, не жена, - подтвердил Тейлз. – Я абсолютно уверен, что вы равны в вашей паре, ибо равенство – это залог и ключ к любому удачному браку, сохранению нежности и любви, приятию и…
- Я надеюсь, ты не возражаешь, если я оставлю тебя разбираться с этим убеждением? – спросил Уилсон у Хауса. – Потому что я не могу потратить остаток рабочего дня на объяснения по поводу семейных уз.
- О, я уверен, что Хаус будет в восторге, что хоть так сможет примерить на себя статус женатого человека, - шелковым голосом заметил Форман.
- Так, я не хотел грешить в преддверии Светлого Рождества, но это перебор – Форман, пошел обыскивать келью пациента, - заявил Хаус, и на этот раз тому показалось, что, против обыкновения, его шеф и вправду раздражен, а не просто наслаждается собственным сарказмом.
Форман ушел. Тейлз по-прежнему что-то рассказывал о любви, преданности, верности с доброй улыбкой очень старого человека, частично уже достигшего нирваны. Уилсон, участливо кивая, помог ему сесть, наклонив вперед, спустил больничную рубашку с невероятно худого тела пациента и начал простукивать грудную клетку. Тейлз напоминал обтянутый плотной кожей скелет - такое даже Хаусу редко приходилось видеть, и перкуссия давала такие четкие звуки, что просто хоть на учебные кассеты записывай. Однако, Хаус-то поймал себя на том, что не столько слушает перкуссию, сколько смотрит на красивые гладкие руки Уилсона, выглядящие особенно ухоженными, загорелыми и здоровыми при таком контрасте. И, как это ни было ужасно, какой-то неправильный жар все-таки прокатился по коже при мысли о том, что еще могут делать такие чуткие руки врача. Хаус плотнее оперся на трость, надеясь перенести как-нибудь вес тела с ноющей ноги и недоумевая, почему он вообще остался в палате. Но уйти все равно не смог. Уилсон закончил, попрощался улыбкой с пациентом и, скользящими ласкающими движениями смазывая руки антисептиком, сказал Хаусу:
- Ну, так я не услышал ничего, что свидетельствовало бы об опухоли, но, конечно, следует сделать МРТ – мне не нравится его истощение. Дай мне потом посмотреть результаты.
- О’кей. Иди, Джимми-бой, свободен. Я еще поговорю с пациентом.
- Ты не заболел? Ладно, до встречи.
Уилсон ушел, а Хаус тяжело дохромал до кресла и сел.
- У вас очаровательный супруг, - сообщил ему Тейлз. – Вы наверняка очень счастливы.
Очень хорошо, что старенькому священнику не удалось расслышать, что именно Хаус произнес в ответ на это.
~~~
1 - Энцефалопатия (от греч. enképhalos - головной мозг и pathos - страдание, болезнь), собирательный термин, обозначающий органическое поражение головного мозга невоспалительного характера.
Глава 7
Глава 7.
Хаус с удовольствием пользовался своей репутацией гениального и непонятого безумца, когда ему нужно было прикрыть перед другими, что он и сам себе не в состоянии объяснить смысла своих действий. Например, как сейчас, когда он не просто согласился заехать за Уилсоном к его… актеру, но и поднялся на пятый этаж в квартиру - это с его-то любовью к лестницам. Дверь ему открыл Виктор, одновременно жестом приглашая войти.
- Джеймс звонил сказать, что задерживается. Проходи. Чай, кофе? У Джеймса, кажется, пиво было в холодильнике…
- А он в курсе, что в кинотеатрах есть такие любопытные штучки, которые называют расписанием сеансов? – вопросил Хаус риторически. – Это, конечно, диктатура, но они оправдывают их позорное существование тем, что зрителям якобы надо заранее знать, во сколько приходить на просмотр.
- Я уверен, что он успеет. Джеймс задержался в больнице…
- О, спасибо, что просветил, а я-то решил, что он после работы на часок-другой обычно заглядывает в клуб садо-мазо.
- … Он сказал, что получил какие-то важные результаты, но я не очень разобрался. Я не силен в медицинских терминах, - продолжил Виктор, оставляя последнюю реплику Хауса без внимания.
- Это неудивительно. О чем вы с Уилсоном вообще умудряетесь разговаривать, кроме секса? Ты пересказываешь ему серии Бивиса и Батхеда?
- Не мог бы, даже если бы захотел – у меня нет телевизора.
- Ты читаешь ему познавательные куски из Библии по вечерам, чтобы развлечь? Или, чтобы помочь ему с умирающими пациентами, подбираешь отходные молитвы?
- Ну, возможно у него есть с кем посоветоваться насчет своих пациентов на работе, а дома ему хочется видеть спокойствие и симпатичную мордашку? – усмехнулся Виктор, ставя перед Хаусом принесенную из кухни бутылку пива и высокий бокал.
- А еще какой-нибудь прок от тебя, кроме как для украшения интерьера есть? – безучастно поинтересовался Хаус, отпивая пиво из горла.
- О, да, - с медленной улыбкой подтвердил тот, - есть. Очень большой… прок.
- Амиши отказываются тискаться на заднем ряду кинотеатра? Иначе логичнее было бы, если бы он звал в кино тебя.
- Ты думаешь, он позвал тебя, чтобы потискаться в романтическом сумраке кинотеатра? – рассмеялся Виктор. – Есть еще что-нибудь, что мне надо знать о вас, ребята?
- Ревнуешь?
- К тебе? О, нет. Кроме того, я не люблю Хичкока – это нездоровое зрелище.
- Это говорит актер сериала, в котором 300 серий выясняется, от кого главная героиня понесла ребенка в первой? При том, что большую часть времени она не помнит, ни кто это был, ни что родила ребенка, ни своего имени, ни того, что этот сюжет повторяли уже раз пятьсот.
- А это мне говорит человек, который смотрит эти сериалы? Мне-то за это деньги платят.
- Я же говорил, что разницы между актером и хастлером нет.
- Ты в таких препинаниях сам от себя не устаешь, Хаус? В любом случае, я – пас.
- Ну, насчет этого я и не сомневался. То, что ты – пассив, видно сразу, - рассеянно съязвил Хаус, оценивающе разглядывая гостиную, выдержанную в едином сверхминималистичном стиле, где не было места никаким признакам жилого помещения. В целом, возможно, она смотрелась бы и неплохо, если бы не было ощущения, что обстановка целиком сошла со страниц какого-то каталога мебели. Правда, Уилсон наверняка смотрится здесь… органично. Он выглядит органично в любом окружении.
Уилсон открыл дверь своим ключом и с порога начал извиняться за опоздание. Извинялся он перед Хаусом, а смотрел на своего любовника, что раздражало невероятно.
- Я получил томограмму твоего пациента с пневмонией…
- Джеймс, - попросил Виктор мягко, - прошу, не перед моим ужином. Поговорите по дороге, пожалуйста.
- Да, прости, нам в самом деле пора. Жаль, что ты не можешь пойти, - заметил он, осторожно целуя Виктора на прощание в щеку, пока Хаус изображал рвотный позыв.
- О, да, Хичкок – гений, - подтвердил Лидз, с удовольствием подставляясь под поцелуй, - но мне на натурные съемки к трем часам ночи, и надо немного поспать.
- Он ненавидит Хичкока, - сообщил Хаус, когда они сели в его машину.
- Знаю. Так вот, насчет твоего пациента – никаких новообразований у него в легких не обнаружено - я только что посмотрел томограмму. Возможно, истощение вызвано затяжными, часто повторяющимися пневмониями. Никаких других данных за онкологию нет. Короче, я считаю, что тут нет рака легких.
- Жаль, я надеялся, что это все же будет рак, и мне удастся спихнуть этого священника тебе, а самому спокойно отдохнуть в Рождество.
- А мне отдыхать в Рождество не нужно?
- Ты – еврей, тебе этот праздник не положен, - рассеянно откликнулся Хаус, останавливая машину на красный свет. Рядом встало ярко-синее спортивное шевроле. Хаус ни на секунду не отрывал взгляд от светофора, готовый в любой момент стартовать.
- Не будет ничего страшного, если тот проедет перекресток первым, - заметил Уилсон.
- Ты вообще меня не знаешь? Нет, такого позора я не переживу… - сообщил Хаус, вдавливая в пол педаль газа в ту же секунду, как сменился свет. Машина проскочила перекресток со скоростью всех пятидесяти с лишним миль в час, оставив посрамленного водителя ярко-синего шевроле далеко позади. Уилсон невозмутимо уперся коленом в переднюю панель, чтобы обезопасить себя от внезапного торможения.
- Я праздную Рождество в этом году, - после непродолжительного молчания сообщил он.
- Ты празднуешь? Или это твой Виктор хочет поводить рождественский хоровод вокруг трупа хвойного дерева? – уточнил Хаус, не отрывая взгляда от дороги.
- Это честно. В конце концов, он праздновал Хануку со мной. Я не такой уж ортодокс…
- Нет, это он - ортодоксальный методист, празднующий Хануку.
- Да, - согласился Уилсон, - Виктор – покладистый человек.
- Оно и видно, - ядовито заметил Хаус, паркуя машину у кинотеатра.
*
Утром за день до Рождества Хаус пришел на работу в отвратительном настроении. Разумеется, большинство людей, знакомых с Хаусом лишь поверхностно, наверняка сказали бы, что он всегда находится в отвратительном настроении, но те, кому приходилось работать и общаться с ним близко, знали, что ворчание гениального диагноста не идет ни в какое сравнение с теми моментами, когда Хаус по-настоящему зол.
- Уилсон имеет наглость опровергать онкологию – что еще мы можем предложить, мои дорогие рабы? Ты, - несколько предсказуемо указал Хаус в сторону Чейза.
- Может быть, рецидивирующая тромбоэмболия легочной артерии? – почти наугад отозвался тот.
- Златовласка, мы с тобой сто раз обсуждали: прежде чем говорить – думай или заменяй это действие аналогичным для одноклеточных. Что это за тромбоэмболия, которая не дает изменений на эхокардиографии?
- Возможно, ранние стадии, - возразила Кэмерон, мужественно перетягивая огонь на себя.
- Настолько ранние, что не видны на эхо, но достаточно развитые, чтобы раз за разом в течение полутора лет выдавать клиническую картину развернутой пневмонии? Видит бог, по сравнению с вами амебы – нобелевские лауреаты. Вы понимаете, до чего вы меня довели? Я начал говорить о боге! Форман, что интересного в доме нашего священника?
- Я вчера все осмотрел, но ничего, что можно было бы связать с пневмониями, не нашел. Вас вряд ли заинтересуют фотографии пятнадцатилетней давности мистера и миссис Тейлз на книжной полке. Его жена давно умерла – дом крошечный, но очень чистый, и никаких признаков грибков или асбестовой пыли, или чего-то подобного, так что это не аспергиллез и не пневмокониоз. Никаких химикатов в разорванных пакетах, никакой бытовой химии с нарушением условий хранения. В холодильнике между бутылками с питьевым йогуртом, фруктовым пюре и банками паштета затесался просроченный вареный шпинат, но это неудивительно, учитывая, что хозяин опять лежит в больнице…
- Я узнал, что ему приходилось лечиться в «Джерсийском центре психоневрологической помощи» после смерти жены, - заметил Чейз.
- Ага, и его легкие до сих пор скорбят. Лучше вообще молчи, если не можешь сказать что-то стоящее – я ведь почти про тебя забыл…
– Он, кстати, еще сказал, какая вы с доктором Уилсоном прелестная пара. По его словам, вашу обоюдную заботу, нежность и понимание можно увидеть невооруженным взглядом…
- Ты только что обеспечил себе дежурную рождественскую ночь, - сообщил ему в ответ Хаус, запуская мячиком об столешницу с такой силой, что тот отскочил в сторону и закатился под шкаф. – Кэмерон, принеси.
- Я вам что, собачонка? – возмутилась она, вставая.
- Нет, от собачонки толку было бы больше, и с ней не надо было бы пререкаться. Правда, вид сзади у тебя, конечно, приятней, - нагло заявил ей шеф.
- Хаус! – от возмущения у нее даже голос зазвенел, но гнев Кэмерон тут же растаял, когда, обернувшись, она увидела, как он забрасывает в рот разом две таблетки викодина. Складывалось отчетливое чувство, что Хаус снова начал повышать дозу. Уже совсем спокойным тоном она сказала: - Возможно, нам сделать ему иммунограмму? Посмотрим, есть ли у него иммунодефицит.
- Кто о чем, а иммунолог о своем… - проворчал Хаус, закрывая глаза в ожидании, пока таблетки подействуют. Боль крутила каждую мышцу бедра словно тисками, и ощущение создавалось такое, будто мышцы самостоятельно ломают кости и разрывают суставы. От боли даже дышать было трудно, и голос его прозвучал глухо даже для него самого. – Я тебе бесплатно скажу, что у него, как минимум, есть вторичный иммунодефицит – не может не быть срыва иммунной системы, учитывая его анамнез… - он нахмурился и через паузу продолжил уже несколько спокойнее – кажется, таблетки начали действовать. - А впрочем, почему бы не сделать? Тем более, что Кадди будет в ярости от того, что мы транжирим больничные средства… Сделай. И запомните, дети мои, что я-то на Рождество собираюсь отдыхать, а вот вы останетесь пестовать нашего больного, если до вечера не придумаете, от чего и как его лечить.
@темы: слэш, Грегори Хаус, фанфики, Джеймс Уилсон
-
-
25.05.2010 в 19:36Автору еще раз огромное спасибо за этот великолепный фик.
-
-
25.05.2010 в 19:44-
-
25.05.2010 в 20:01Не сведут))) Дюже история хороша.
я реально не успеваю иначе,
Ясно.
Лишь бы было продолжение
-
-
25.05.2010 в 20:06-
-
25.05.2010 в 23:44почему не anamnesis morbi и status praesents?
-
-
26.05.2010 в 00:29-
-
26.05.2010 в 03:55-
-
26.05.2010 в 14:00в больничных историях, замечу, тоже нет буквы t, как и в словарных формах.
название фанфа переводится как 'история болезни' или 'история настоящего заболевания'? если второе, то почему вам не нравится слово anamnesis? в медицинской практике только его и используют. anamnesis vitae и anamnesis morbi.) сколько пишу этих историй, сколько читаю - нигде слово historia не видел, никто при мне не переводил 'история болезни' познаним образом. странно, в общем.
-
-
26.05.2010 в 14:05в общем, я понял, перечитав ваш комментарий, что вы просто перевели 'история болезни' на латынь, а то я что-то там распинался, был не прав, но да. но глаза режет ужасно, извините уж, только что после написания этих историй, мозг остро реагирует. Х) а вы, если не секрет, какой врач? какой мед заканчивали?
-
-
26.05.2010 в 15:40я что-то там распинался, был не прав, - ничего страшного.
Ну насчет методичек и я не раз спорила в свое время, и часто бывала права, но надо сказать, что в латыни вообще-то не единичны разночтения. А в историях болезни, знаете ли, и не такого начитаешься... Так что клинические истории болезни вообще грамматики не показатель. Словарь, конечно, вернее... насчет t уточню - возможно, исправлю, как собственно и было в первоначальном варианте.
Мозг реагировать остро постепенно перестанет, не волнуйтесь. а вы, если не секрет, какой врач? какой мед заканчивали? Секрета никакого нет, но не думаю, что это имеет значение - если очень интересно, пишите в личку, я отвечу.
-
-
29.05.2010 в 00:57спасибо)
-
-
29.05.2010 в 01:03-
-
31.05.2010 в 17:38-
-
31.05.2010 в 17:39большое спасибо. уселась терпеливо ждать следующей части)))
-
-
31.05.2010 в 17:41torchinca, а то! И шести глав не прошло))) Постараюсь на этот раз продолжение выложить побыстрее.
-
-
31.05.2010 в 20:06По-прежнему нравится, по-прежнему - в ожидании след. главы :-)
-
-
31.05.2010 в 20:47-
-
31.05.2010 в 20:49-
-
31.05.2010 в 21:10Гость, ну... это был бы интересный, но крайне маловероятный поворот)))
-
-
01.06.2010 в 15:15-
-
01.06.2010 в 15:30-
-
01.06.2010 в 21:55-
-
01.06.2010 в 22:31-
-
03.06.2010 в 21:12Очень мило и интересно! Жду продолжение!!
-
-
03.06.2010 в 22:21-
-
04.06.2010 в 00:15Если кто тут и читает Библию, то, вероятнее всего, Хаус. Что-то он уж очень полюбил обращение "дети мои"))
-
-
04.06.2010 в 00:40пардоню, наверное профессуру свою неосознанно копировать началаВпрочем, о чем это я? Просто у Хауса разыгрался отцовский инстинкт
-
-
04.06.2010 в 00:46-
-
05.06.2010 в 00:16(У него нога поэтому разболелась, или с психологическим состоянием это не связанно?)
Хочу посмотреть на общение Хауса и Уилсона, без Виктора. Изменилось ли что-нибудь? В последней главе этого было очень мало и я не успела оценить. (Даст ли Хаус им Рождество спокойно отпраздновать? По моему Виктор ему не нравиться все больше и больше.)
-
-
05.06.2010 в 00:34Ну, наверное, психология не единственная причина, но без нее тоже не обошлось. О вопросах "Хаус и его боль" еще будет отдельный разговор)))
Хочу посмотреть на общение Хауса и Уилсона, без Виктора.
Охотно верю, но
фигвамв ближайшее время вам это вряд ли удастсяДаст ли Хаус им Рождество спокойно отпраздновать?
Об этом подробно в следующей главе.
По моему Виктор ему не нравиться все больше и больше.
<меланхолично> угу...