О чем невозможно говорить, о том следует молчать
Status praesens subjectivus
Автор: Createress
Бета: Remi.Influence ака Elinberg
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Пейринг: Уилсон/ОМП, Хаус
Жанр: Drama
Отказ: Ну, я бы написала, что все мое - но вы же все равно не поверите, правда? Так что, персонажи, события и места, чьи названия покажутся вам знакомыми, принадлежат тем, кому принадлежат
Цикл: Historia Morbi [1]
Аннотация: Хаус узнает ранее не известные ему факты о лучшем друге. У Уилсона новый роман. А на диагностическое отделение поступает пациент, у которого по непонятной причине очень часто повторяются пневмонии.
Комментарии: Тайм-лайн: вскоре после третьего развода Уилсона.
Канон, соответственно, учитывается частично.
Все медицинские случаи взяты из практики - очень редко моей, в основном моих преподавателей, кураторов и профессоров.
Огромная благодарность Remi.Influence ака Elinberg за быструю и качественную работу.
Status praesens subjectivus (лат.) - в точном переводе "Субъективное состояние на настоящий момент", в истории болезни соответствует разделу "Жалобы больного"
Предупреждения: слэш, OOC, AU
Статус: Не закончен
Глава 5Глава 5.
Уилсон как раз перечитывал очередной отчет по отделению перед сдачей, когда к нему в кабинет ввалился Хаус с историей болезни в руках.
- Снимай тот диагноз, который ты поставил – ценю твою онкологическую настороженность, хотя, конечно, только идиот мог предположить, что это аденокарцинома – ставь полипоз нисходящей ободочной кишки и переводи его на гастроэнтерологию, - выпалил Хаус на одном дыхании.
- Хорошо, - откликнулся Уилсон, даже не подняв глаз от отчета, и протянул руку за историей. – Давай сюда.
- Пожалуйста, - любезно ответил Хаус, швыряя папку через весь кабинет в самый дальний угол.
После этого Уилсон волей-неволей должен был оторваться от отчета:
- Это что сейчас было, Хаус?
- Что? А, это. Это я хотел как-нибудь незаметно намекнуть тебе, что хочу с тобой поговорить. Когда я познакомлюсь с твоим маленьким секретом?
- Дай подумать… У нас сегодня среда? Значит… никогда. Зачем тебе это?
- Я должен знать, кому ты теперь портишь нервы своим феном. Солидарность жертв террора.
- Виктор не жертва террора – он встает еще раньше меня.
- Когда, Уилсон? – настойчиво повторил Хаус. – Рано или поздно, мы все равно встретимся, раз уж ты живешь с ним.
- Если от меня что-то будет зависеть хоть в малейшей степени, то это произойдет поздно, - ответил хозяин кабинета, встав с кресла, чтобы поднять историю болезни.
Когда он обернулся, Хаус выливал кофе на его отчет.
- Упс, - с преувеличенным сожалением воскликнул он, подняв глаза на Уилсона, и вышел из кабинета так быстро, как только мог.
Онколог сел обратно за свой стол и посмотрел на погубленный отчет.
- Придурок, - вполголоса пробормотал он.
*
- Ты сегодня не заехал за мной, - заметил Виктор после ужина, когда, лежа рядом, они читали: один - газету, а второй - текст роли.
- Прости, задержался на работе. Мне пришлось переделывать отчет – на первую версию Хаус вылил кофе.
- Случайно? – удивленно поднял голову Виктор.
- Не совсем… У него новая идея: хочет познакомится с тобой.
- Я не против. Почему бы и нет? Ты же знаком с теми, с кем я снимаюсь… Ну, просто друзей-то у меня в Джерси нет.
- Если хочешь приобрести себе друзей – на встречу с Хаусом можешь надежд не возлагать.
- Думаешь, я ему не понравлюсь? – вскинул Виктор светлую бровь.
Уилсон уже успел окончательно выяснить, что тот и вправду был натуральным блондином, но контраст волос и очень темных глаз его по-прежнему удивлял.
- Думаю, нет, - не колеблясь, откликнулся Уилсон.
- Вообще-то я обычно умею находить общий язык с людьми, - возразил несколько уязвленный Виктор.
- Хаус не человек.
- Он сорокалетний мужик, без подруги, без семьи и без здоровья – тут у любого тараканы в голове заведутся! Ты его представляешь каким-то монстром!
- Я не представляю… - начал Уилсон и осекся, - или представляю? Хорошо. Я вас познакомлю. Хотя я все еще уверен, что ты ему не понравишься.
- Пригласи его к нам на ужин.
- Нет, с Хаусом лучше знакомиться на нейтральной территории, - ответил мужчина, снимая телефонную трубку.
- Джеймс, ты замечаешь, что говоришь о нем как о каком-то давнишнем коварном противнике? Ты действительно так воспринимаешь вашу дружбу? Стоит ли она тогда того, чтобы ее поддерживать?
Уилсон на пару секунд замер, но только он собрался что-то сказать, как на том конце провода сняли трубку.
*
Заманить Хауса на встречу оказалось поразительно сложно. Из всех знакомых Уилсона Хаус был единственным, кто умудрялся, настояв на выполнении какой-то своей идеи, заставить окружающих потом уговаривать его поучаствовать. Впрочем, если смотреть шире, из всех знакомых Уилсона Хаус много в чем был единственным.
Столик на троих в итальянском ресторанчике показался Уилсону достаточно нейтральной территорией, так что там они и встретились.
- Добрый вечер, - с самой своей обаятельной улыбкой выдал Виктор, и у Уилсона сразу появились плохие предчувствия – Хаус был не из любителей «обаятельных улыбок». – Джеймс много рассказывает о вас. Я – Виктор Лидз, можно просто Виктор или Вик, - сообщил он, протягивая руку.
- А я доктор Грегори Хаус, можно просто доктор Хаус, - откликнулся диагност и первым сел за стол, игнорируя протянутую руку.
Виктор несколько обескуражено замер на полмгновенья, а потом опустил руку и тоже занял свое место. Уилсон открыл было рот, желая сказать что-нибудь просто для того, чтобы не дать Хаусу задать тон разговору, но в этот момент у него зазвонил мобильный телефон и, машинально извинившись, он ответил.
- Доктор Джеймс Уилсон. Да… да, слушаю… - пару мгновений он просто молча кивал, словно собеседник мог его видеть. – Как его зовут, еще раз, пожалуйста? Опухоль яичка, да? Герминативная? Что? Сейчас не самое удобное время, Гарри… Да. Да, я понимаю. Нет, я не оспариваю назначение противорвотных. Или оспариваю? Подожди, мне надо посмотреть рецептурный блокнот, - он зажал телефон плечом, доставая блокнот из кармана. Официант, бесшумно возникший из полумрака зала, склонился к Уилсону и тихо указал:
- Прошу прощения, сэр, но у нас нельзя говорить по мобильному телефону в зале. Вы можете поговорить в холле.
- Хорошо, - кивнул покорно Уилсон, поднимаясь из-за стола. – Гарри, подожди минуту, я сейчас.
- Он, между прочим, жизни спасает, - сообщил Хаус официанту. – Кстати, если у вас есть яйца - в них тоже может завестись рак.
- Хаус, я вернусь через пару минут, - поспешно перебил его Уилсон, пока атмосфера не стала жуткой окончательно.
- Мясное меню или рыбное? – спросил невозмутимо официант, однако, несколько опасливо косясь на Хауса.
- Мне мясное, Джеймс, наверное, будет рыбу, - заметил Виктор, - а вы, доктор Хаус?
- Тащи и то, и другое. Винную карту не надо – я за рулем, а Джеймс не станет пить один. Пошел. Итак, - начал он, когда официант испарился, - значит, есть беззащитных зверюшек Амишам можно?
- Ну, я вообще-то не… - начал было Виктор, но осекся:
– Ты ведь все равно не перестанешь издеваться, так? Ладно, можешь считать, что я - Амиш. Тебе нога не мешает управлять машиной? Джеймс рассказывал… - слегка извиняющимся тоном добавил он.
- Джеймс вообще говорит о чем-то, кроме меня, или даже во время секса мое имя повторяет? – уточнил Хаус, открывая принесенное меню.
- Ну, вообще-то…
- Застенчивость выглядит привлекательно до двадцати лет, потом это уже пресно. Странно, что так смущаешься с твоей-то профессией…
- Я же актер, а не хастлер.
- А что, есть разница? – тут же парировал Хаус.
- Собственно…
- Я что-то пропустил? – спросил подошедший Уилсон, садясь на свое место.
- Один интересный диалог, - кратко ответил ему Виктор
- Вы готовы сделать заказ? – прошелестел официант, появившись будто из-под земли.
- Свиные ребрышки, - выдал Хаус, захлопывая меню.
- Я хочу дорадо, - заметил Уилсон.
- Мы обычно готовим эту рыбу на двоих, - сказал официант, забирая меню у Хауса.
- Ты как? – повернулся Джеймс к любовнику.
- С удовольствием съем рыбу.
- Мы возьмем дорадо на двоих, - кивнул Уилсон, и официант, забрав меню, исчез.
Хаус встал.
- Мой сериал начинается через полчаса, и надо еще покормить крысу, так что - счастливо оставаться.
Уилсон поднялся следом за ним и, несмотря на это, успел поймать его за локоть уже на выходе из зала.
- Какого черта, Хаус? – тихо спросил он.
- А я уже увидел все, что хотел, - высвободил руку тот. – Удачи, Джимми.
Когда Уилсон вернулся за столик, Виктор встретил его встревоженным взглядом.
- Он обиделся?
- Ты не сможешь обидеть Хауса, - спокойно отмахнулся Уилсон.
- А что это было тогда?
- Он – хам, и со странностями. Ты привыкнешь. И, надеюсь, ты любишь свиные ребрышки, потому что он ушел после того, как сделал заказ…
Глава 6
Глава 6.
- У нас есть пациент! – радостно сообщила Кэмерон, примерно, за неделю до Рождества. – Его перевели из пульмонологии.
- Они не могут найти, где у него легкие? Пусть попробуют поискать в грудной клетке, довольно часто они где-нибудь там, - меланхолично отозвался Хаус, не открывая глаз.
- Очень смешно. У него фебрильная температура, слабый сухой кашель, сильная интоксикация, одышка, выраженная слабость…
- У него пневмония, - перебил ее Хаус, тренируясь в заочной диагностике. – Отправь его восвояси, а я пока схожу к Кадди - скажу, чтобы она выгнала всех наших уважаемых некомпетентных козлов из пульмонологии, которые не в состоянии сами диагностировать воспаление легких.
- Они его диагностировали, - возразил Чейз. – Просто преподобный Тейлз….
- Он священник? – открыл-таки глаза его начальник. – Исключено. Я не вынесу священника в пределах досягаемости за неделю до Рождества: с меня и так хватит всех этих ангелочков, церковных хоров и служб. Отправь его лечиться чудесами Господними.
- Где же ваш рождественский дух, Хаус? – заинтриговано спросил Форман. – В супермаркете Санта-Клаус не дал вам посидеть у него на коленях?
- Нет, он мне сказал, что это место ты у него застолбил еще в том году – так рвался уверить его, что ты – хороший мальчик. Попроси у него немного медицинских способностей в этом году, раз на прошлое Рождество их все раздали другим.
- Заканчивайте пререкаться. Преподобный Тейлз поступает в пульмонологию с нижнедолевой пневмонией восьмой раз за последние полтора года, и они не знают, в чем причина.
- Конечно, не знают, Чейз, - пожал плечами Хаус. – Мы же уже решили, что они - некомпетентные козлы. Наверняка ваш милый священник поимел какого-нибудь мальчишку из церковного хора и поимел от него ВИЧ-инфекцию. Кэмерон, отправь кровь в лабораторию. Форман, подними прошлые госпитализации – возможно, он уже получает где-то лечение от ВИЧ. Чейз, осмотри пациента. Будешь щупать его - не забудь попросить отпустить тебе грехи за привычку брать по тридцать сребреников.
- Ну, вам-то разрешать пальпировать священника вообще нельзя – у вас вся кожа с ладоней слезет.
- Я, в отличие от некоторых, не люблю лапать мужиков, так что переживу. Пошли.
Уилсону с утра судьба преподнесла череду самых неприятных сюрпризов для врача, заботливо припрятав их в историях болезни. Лучше не стало ни одному пациенту, а некоторым стало значительно хуже. Поэтому он был даже рад отвлечься, когда через балконную дверь к нему ворвался Хаус.
- Мне подсунули пациента, - пожаловался диагност с порога.
- Какой ужас, можно подумать, что ты – врач! Что говорит полиция?
- Он священник!
- У меня есть один знакомый врач-диагност, который однажды в лекции объяснял студентам, что любой человек, даже наркоман, имеет право на дифференциальный диагноз.
- Я предпочел бы наркомана.
- Не сомневаюсь, - сухо ответил Уилсон. Настроение снова упало.
- Тебе сегодня так идет к глазам этот красный галстук – прямо тон в тон, кстати, выпиши мне еще викодина, Джимми, - на одном дыхании выпалил Хаус.
- Я выписывал тебе рецепт только что, куда делись все твои таблетки?
- Сам удивляюсь… Думаю, может, Чейз у меня ворует?
- Хаус.
- Ответ по абсурдности соответствует вопросу, Уилсон! Ну, давай, выпиши таблеток – мне и так приходится работать в Хануку.
- Ханука – рабочие дни, - возразил онколог.
- Празднуешь в этом году?
- Да.
- И Виктор тоже?
- Да.
- Ему нравится?
- Да.
- А тебе с ним весело?
- Да.
- Ты кончаешь с ним?
- Хаус!
- Извини, просто решил проверить, не заело ли тебя на слове «Да». К сожалению, нет, а то я у тебя еще раз рецепт попросил бы.
- Мне работать надо, - сообщил Уилсон. Настроение испортилось окончательно.
- Выпиши мне рецепт, и я испарюсь на пару часов – в обед можешь оплатить мне еду.
- Меня не будет на обеде, я уезжаю на семинар в…
- Да-да-да, это очень интересно. Рецепт, Джимми-бой.
Неохотно Уилсон взял свой блокнот и заполнил очередной бланк.
- Это на следующие две недели, Хаус, раньше можешь ко мне и не приходить.
Джеймс постарался, чтобы это прозвучало строго, но Хаус-то его, конечно, проигнорировал. Он вообще всегда все игнорировал насчет своей жизни, пока не становилось слишком поздно.
Уилсон глянул на свой блокнот и подумал: а не стало ли уже слишком поздно?
Хаус оглядел свою персональную детсадовскую группу.
- Какие результаты, мои дорогие энцефалопаты1? – ласково спросил он, снимая колпачок с маркера.
- У Тейлза нет увеличения лимфоузлов, нет отделяемого при кашле, нет дистантных хрипов…
- Нет хвоста, нет рогов, нет каблуков, нет пирсинга короля Альберта… - перебил Чейза Хаус. – Мы так и до завтра не закончим. Попробуй поработать чайной ложкой серого вещества, которая прячется под золотыми волосами, и скажи что-нибудь, от чего есть толк.
- Сухой кашель, выпот в плевральную полость справа на уровне угла лопатки, выслушиваются средне- и мелкопузырчатые хрипы, больной истощен…
- Конечно, он истощен, - отозвался Хаус, записав клиническую картину на доску. - У него восьмая пневмония. Есть что-нибудь, что мне не мог бы сказать любой случайный человек без медицинского образования?
- Пришел ответ из лаборатории. У него нет ВИЧ, - вместо Чейза ответила Кэмерон.
- Очень печально. Для нас, конечно, не для него. Хотя я не знаю точно, чем модно болеть в среде священников. Итак, какие соображения роятся в ваших пустых головах?
- Это может быть рак легких, - предположил Форман.
- И снова мы аплодируем нашему Капитану Очевидность. Где его томограмма? Дети мои, если вы будете бегать ко мне по каждому пустяковому случаю, прежде чем что-то сделать, то так и останетесь на уровне развития дождевых червей.
- Будем просить консультации доктора Уилсона? – спросил Чейз.
- Если тебе так хочется хоть одним глазом глянуть на Уилсона – можешь пригласить его на свидание, Златовласка. Возможно, он и согласится – Джимми у нас жалостливый.
- Может быть, Уилсон сумеет вытащить из Тейлза анамнез прошлых заболеваний, - неохотно заметил Форман.
- Ты ничего не узнал? За каким чертом ты тут числишься в штате?
- Он неконтактен…
- Значит, я хочу, чтобы ты его анамнез выяснил под пытками! Будет возмущаться – напомни про инквизицию, - велел Хаус на прощание, направляясь к Уилсону.
- Мне нужно, чтобы ты осмотрел священника, - без предисловий сообщил Хаус онкологу.
- На моем отделении полно других квалифицированных врачей, - слабо попробовал возразить Уилсон, поднимаясь из-за стола и выходя в коридор, пока Хаус, сетуя на «обленившихся онкологов», придерживал ему дверь.
- Ну, у меня есть знакомый диагност, бегающий от пациентов, как от пожара, - задумчиво рассуждал идущий Уилсон, придерживая Хауса за локоть, чтобы было легче подстроиться под неровный, размашистый шаг друга. – Это любопытно, потому что я уверен - он тратит гораздо больше энергии, чем если бы просто сидел рядом с пациентом и игнорировал бы его, прокручивая у себя в голове любимые мультики, как он делает, когда я пытаюсь наставить его на путь истинный. Это любопытно еще и потому, что я трачу столько времени на эти попытки, что, по идее, он должен был уже успеть посмотреть все серии, включая вставочные эпизоды, воскресные повторы и дочерние ответвления. Есть два варианта: либо он крутит в своих гениально-безумных мозгах кроме мультиков еще и доклады Гринписа - ибо они бесконечны - либо он самостоятельно додумывает продолжения. Если верен последний вариант, то Дафни и Вилма теперь обе -обладательницы четвертого размера и дрессируют Скуби-Ду топлесс…
Хаус тихо рассмеялся, представив себе такую картину, и в этот момент понял, что Уилсон завел его в палату.
- Какого черта? – возмутился диагност, высвобождая руку.
- Прости, Хаус, каюсь, я состоял в сговоре с Кадди по заманиванию тебя к твоему пациенту. Правда, если тебе от этого будет легче, - тихо сказал он, приблизившись к Хаусу почти вплотную, - мне не стыдно.
Форман, стоявший рядом с постелью старого священника, внимательно наблюдавшего за этой сценой, наклонился к пациенту и громко сказал:
- Это ваш лечащий врач – доктор Хаус и доктор Уилсон, его друг.
Специализацию Уилсона обычно старались озвучивать перед пациентами только по необходимости.
- Очень рад вас видеть, доктор, и вашего супруга тоже, - не слишком внятно ответил священник с доброй улыбкой на бледном лице, приветливо кивая опешившим на мгновенье врачам.
- ДРУГА! – закричал Форман на ухо Тейлзу.
Тот улыбнулся еще радостнее и закивал еще быстрее.
- Да-да, и супруга.
- Он абсолютно глухой, и у него сломался слуховой аппарат, - обычным голосом сказал Форман, передавая историю болезни Милтона Тейлза, 70 лет, Уилсону. – Удачи.
- Я на нем не женат! – громко сообщил онколог, указывая на Хауса.
- Ну, конечно, не жена, - подтвердил Тейлз. – Я абсолютно уверен, что вы равны в вашей паре, ибо равенство – это залог и ключ к любому удачному браку, сохранению нежности и любви, приятию и…
- Я надеюсь, ты не возражаешь, если я оставлю тебя разбираться с этим убеждением? – спросил Уилсон у Хауса. – Потому что я не могу потратить остаток рабочего дня на объяснения по поводу семейных уз.
- О, я уверен, что Хаус будет в восторге, что хоть так сможет примерить на себя статус женатого человека, - шелковым голосом заметил Форман.
- Так, я не хотел грешить в преддверии Светлого Рождества, но это перебор – Форман, пошел обыскивать келью пациента, - заявил Хаус, и на этот раз тому показалось, что, против обыкновения, его шеф и вправду раздражен, а не просто наслаждается собственным сарказмом.
Форман ушел. Тейлз по-прежнему что-то рассказывал о любви, преданности, верности с доброй улыбкой очень старого человека, частично уже достигшего нирваны. Уилсон, участливо кивая, помог ему сесть, наклонив вперед, спустил больничную рубашку с невероятно худого тела пациента и начал простукивать грудную клетку. Тейлз напоминал обтянутый плотной кожей скелет - такое даже Хаусу редко приходилось видеть, и перкуссия давала такие четкие звуки, что просто хоть на учебные кассеты записывай. Однако, Хаус-то поймал себя на том, что не столько слушает перкуссию, сколько смотрит на красивые гладкие руки Уилсона, выглядящие особенно ухоженными, загорелыми и здоровыми при таком контрасте. И, как это ни было ужасно, какой-то неправильный жар все-таки прокатился по коже при мысли о том, что еще могут делать такие чуткие руки врача. Хаус плотнее оперся на трость, надеясь перенести как-нибудь вес тела с ноющей ноги и недоумевая, почему он вообще остался в палате. Но уйти все равно не смог. Уилсон закончил, попрощался улыбкой с пациентом и, скользящими ласкающими движениями смазывая руки антисептиком, сказал Хаусу:
- Ну, так я не услышал ничего, что свидетельствовало бы об опухоли, но, конечно, следует сделать МРТ – мне не нравится его истощение. Дай мне потом посмотреть результаты.
- О’кей. Иди, Джимми-бой, свободен. Я еще поговорю с пациентом.
- Ты не заболел? Ладно, до встречи.
Уилсон ушел, а Хаус тяжело дохромал до кресла и сел.
- У вас очаровательный супруг, - сообщил ему Тейлз. – Вы наверняка очень счастливы.
Очень хорошо, что старенькому священнику не удалось расслышать, что именно Хаус произнес в ответ на это.
~~~
1 - Энцефалопатия (от греч. enképhalos - головной мозг и pathos - страдание, болезнь), собирательный термин, обозначающий органическое поражение головного мозга невоспалительного характера.
Глава 7
Глава 7.
Хаус с удовольствием пользовался своей репутацией гениального и непонятого безумца, когда ему нужно было прикрыть перед другими, что он и сам себе не в состоянии объяснить смысла своих действий. Например, как сейчас, когда он не просто согласился заехать за Уилсоном к его… актеру, но и поднялся на пятый этаж в квартиру - это с его-то любовью к лестницам. Дверь ему открыл Виктор, одновременно жестом приглашая войти.
- Джеймс звонил сказать, что задерживается. Проходи. Чай, кофе? У Джеймса, кажется, пиво было в холодильнике…
- А он в курсе, что в кинотеатрах есть такие любопытные штучки, которые называют расписанием сеансов? – вопросил Хаус риторически. – Это, конечно, диктатура, но они оправдывают их позорное существование тем, что зрителям якобы надо заранее знать, во сколько приходить на просмотр.
- Я уверен, что он успеет. Джеймс задержался в больнице…
- О, спасибо, что просветил, а я-то решил, что он после работы на часок-другой обычно заглядывает в клуб садо-мазо.
- … Он сказал, что получил какие-то важные результаты, но я не очень разобрался. Я не силен в медицинских терминах, - продолжил Виктор, оставляя последнюю реплику Хауса без внимания.
- Это неудивительно. О чем вы с Уилсоном вообще умудряетесь разговаривать, кроме секса? Ты пересказываешь ему серии Бивиса и Батхеда?
- Не мог бы, даже если бы захотел – у меня нет телевизора.
- Ты читаешь ему познавательные куски из Библии по вечерам, чтобы развлечь? Или, чтобы помочь ему с умирающими пациентами, подбираешь отходные молитвы?
- Ну, возможно у него есть с кем посоветоваться насчет своих пациентов на работе, а дома ему хочется видеть спокойствие и симпатичную мордашку? – усмехнулся Виктор, ставя перед Хаусом принесенную из кухни бутылку пива и высокий бокал.
- А еще какой-нибудь прок от тебя, кроме как для украшения интерьера есть? – безучастно поинтересовался Хаус, отпивая пиво из горла.
- О, да, - с медленной улыбкой подтвердил тот, - есть. Очень большой… прок.
- Амиши отказываются тискаться на заднем ряду кинотеатра? Иначе логичнее было бы, если бы он звал в кино тебя.
- Ты думаешь, он позвал тебя, чтобы потискаться в романтическом сумраке кинотеатра? – рассмеялся Виктор. – Есть еще что-нибудь, что мне надо знать о вас, ребята?
- Ревнуешь?
- К тебе? О, нет. Кроме того, я не люблю Хичкока – это нездоровое зрелище.
- Это говорит актер сериала, в котором 300 серий выясняется, от кого главная героиня понесла ребенка в первой? При том, что большую часть времени она не помнит, ни кто это был, ни что родила ребенка, ни своего имени, ни того, что этот сюжет повторяли уже раз пятьсот.
- А это мне говорит человек, который смотрит эти сериалы? Мне-то за это деньги платят.
- Я же говорил, что разницы между актером и хастлером нет.
- Ты в таких препинаниях сам от себя не устаешь, Хаус? В любом случае, я – пас.
- Ну, насчет этого я и не сомневался. То, что ты – пассив, видно сразу, - рассеянно съязвил Хаус, оценивающе разглядывая гостиную, выдержанную в едином сверхминималистичном стиле, где не было места никаким признакам жилого помещения. В целом, возможно, она смотрелась бы и неплохо, если бы не было ощущения, что обстановка целиком сошла со страниц какого-то каталога мебели. Правда, Уилсон наверняка смотрится здесь… органично. Он выглядит органично в любом окружении.
Уилсон открыл дверь своим ключом и с порога начал извиняться за опоздание. Извинялся он перед Хаусом, а смотрел на своего любовника, что раздражало невероятно.
- Я получил томограмму твоего пациента с пневмонией…
- Джеймс, - попросил Виктор мягко, - прошу, не перед моим ужином. Поговорите по дороге, пожалуйста.
- Да, прости, нам в самом деле пора. Жаль, что ты не можешь пойти, - заметил он, осторожно целуя Виктора на прощание в щеку, пока Хаус изображал рвотный позыв.
- О, да, Хичкок – гений, - подтвердил Лидз, с удовольствием подставляясь под поцелуй, - но мне на натурные съемки к трем часам ночи, и надо немного поспать.
- Он ненавидит Хичкока, - сообщил Хаус, когда они сели в его машину.
- Знаю. Так вот, насчет твоего пациента – никаких новообразований у него в легких не обнаружено - я только что посмотрел томограмму. Возможно, истощение вызвано затяжными, часто повторяющимися пневмониями. Никаких других данных за онкологию нет. Короче, я считаю, что тут нет рака легких.
- Жаль, я надеялся, что это все же будет рак, и мне удастся спихнуть этого священника тебе, а самому спокойно отдохнуть в Рождество.
- А мне отдыхать в Рождество не нужно?
- Ты – еврей, тебе этот праздник не положен, - рассеянно откликнулся Хаус, останавливая машину на красный свет. Рядом встало ярко-синее спортивное шевроле. Хаус ни на секунду не отрывал взгляд от светофора, готовый в любой момент стартовать.
- Не будет ничего страшного, если тот проедет перекресток первым, - заметил Уилсон.
- Ты вообще меня не знаешь? Нет, такого позора я не переживу… - сообщил Хаус, вдавливая в пол педаль газа в ту же секунду, как сменился свет. Машина проскочила перекресток со скоростью всех пятидесяти с лишним миль в час, оставив посрамленного водителя ярко-синего шевроле далеко позади. Уилсон невозмутимо уперся коленом в переднюю панель, чтобы обезопасить себя от внезапного торможения.
- Я праздную Рождество в этом году, - после непродолжительного молчания сообщил он.
- Ты празднуешь? Или это твой Виктор хочет поводить рождественский хоровод вокруг трупа хвойного дерева? – уточнил Хаус, не отрывая взгляда от дороги.
- Это честно. В конце концов, он праздновал Хануку со мной. Я не такой уж ортодокс…
- Нет, это он - ортодоксальный методист, празднующий Хануку.
- Да, - согласился Уилсон, - Виктор – покладистый человек.
- Оно и видно, - ядовито заметил Хаус, паркуя машину у кинотеатра.
*
Утром за день до Рождества Хаус пришел на работу в отвратительном настроении. Разумеется, большинство людей, знакомых с Хаусом лишь поверхностно, наверняка сказали бы, что он всегда находится в отвратительном настроении, но те, кому приходилось работать и общаться с ним близко, знали, что ворчание гениального диагноста не идет ни в какое сравнение с теми моментами, когда Хаус по-настоящему зол.
- Уилсон имеет наглость опровергать онкологию – что еще мы можем предложить, мои дорогие рабы? Ты, - несколько предсказуемо указал Хаус в сторону Чейза.
- Может быть, рецидивирующая тромбоэмболия легочной артерии? – почти наугад отозвался тот.
- Златовласка, мы с тобой сто раз обсуждали: прежде чем говорить – думай или заменяй это действие аналогичным для одноклеточных. Что это за тромбоэмболия, которая не дает изменений на эхокардиографии?
- Возможно, ранние стадии, - возразила Кэмерон, мужественно перетягивая огонь на себя.
- Настолько ранние, что не видны на эхо, но достаточно развитые, чтобы раз за разом в течение полутора лет выдавать клиническую картину развернутой пневмонии? Видит бог, по сравнению с вами амебы – нобелевские лауреаты. Вы понимаете, до чего вы меня довели? Я начал говорить о боге! Форман, что интересного в доме нашего священника?
- Я вчера все осмотрел, но ничего, что можно было бы связать с пневмониями, не нашел. Вас вряд ли заинтересуют фотографии пятнадцатилетней давности мистера и миссис Тейлз на книжной полке. Его жена давно умерла – дом крошечный, но очень чистый, и никаких признаков грибков или асбестовой пыли, или чего-то подобного, так что это не аспергиллез и не пневмокониоз. Никаких химикатов в разорванных пакетах, никакой бытовой химии с нарушением условий хранения. В холодильнике между бутылками с питьевым йогуртом, фруктовым пюре и банками паштета затесался просроченный вареный шпинат, но это неудивительно, учитывая, что хозяин опять лежит в больнице…
- Я узнал, что ему приходилось лечиться в «Джерсийском центре психоневрологической помощи» после смерти жены, - заметил Чейз.
- Ага, и его легкие до сих пор скорбят. Лучше вообще молчи, если не можешь сказать что-то стоящее – я ведь почти про тебя забыл…
– Он, кстати, еще сказал, какая вы с доктором Уилсоном прелестная пара. По его словам, вашу обоюдную заботу, нежность и понимание можно увидеть невооруженным взглядом…
- Ты только что обеспечил себе дежурную рождественскую ночь, - сообщил ему в ответ Хаус, запуская мячиком об столешницу с такой силой, что тот отскочил в сторону и закатился под шкаф. – Кэмерон, принеси.
- Я вам что, собачонка? – возмутилась она, вставая.
- Нет, от собачонки толку было бы больше, и с ней не надо было бы пререкаться. Правда, вид сзади у тебя, конечно, приятней, - нагло заявил ей шеф.
- Хаус! – от возмущения у нее даже голос зазвенел, но гнев Кэмерон тут же растаял, когда, обернувшись, она увидела, как он забрасывает в рот разом две таблетки викодина. Складывалось отчетливое чувство, что Хаус снова начал повышать дозу. Уже совсем спокойным тоном она сказала: - Возможно, нам сделать ему иммунограмму? Посмотрим, есть ли у него иммунодефицит.
- Кто о чем, а иммунолог о своем… - проворчал Хаус, закрывая глаза в ожидании, пока таблетки подействуют. Боль крутила каждую мышцу бедра словно тисками, и ощущение создавалось такое, будто мышцы самостоятельно ломают кости и разрывают суставы. От боли даже дышать было трудно, и голос его прозвучал глухо даже для него самого. – Я тебе бесплатно скажу, что у него, как минимум, есть вторичный иммунодефицит – не может не быть срыва иммунной системы, учитывая его анамнез… - он нахмурился и через паузу продолжил уже несколько спокойнее – кажется, таблетки начали действовать. - А впрочем, почему бы не сделать? Тем более, что Кадди будет в ярости от того, что мы транжирим больничные средства… Сделай. И запомните, дети мои, что я-то на Рождество собираюсь отдыхать, а вот вы останетесь пестовать нашего больного, если до вечера не придумаете, от чего и как его лечить.
Автор: Createress
Бета: Remi.Influence ака Elinberg
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Пейринг: Уилсон/ОМП, Хаус
Жанр: Drama
Отказ: Ну, я бы написала, что все мое - но вы же все равно не поверите, правда? Так что, персонажи, события и места, чьи названия покажутся вам знакомыми, принадлежат тем, кому принадлежат
Цикл: Historia Morbi [1]
Аннотация: Хаус узнает ранее не известные ему факты о лучшем друге. У Уилсона новый роман. А на диагностическое отделение поступает пациент, у которого по непонятной причине очень часто повторяются пневмонии.
Комментарии: Тайм-лайн: вскоре после третьего развода Уилсона.
Канон, соответственно, учитывается частично.
Все медицинские случаи взяты из практики - очень редко моей, в основном моих преподавателей, кураторов и профессоров.
Огромная благодарность Remi.Influence ака Elinberg за быструю и качественную работу.
Status praesens subjectivus (лат.) - в точном переводе "Субъективное состояние на настоящий момент", в истории болезни соответствует разделу "Жалобы больного"
Предупреждения: слэш, OOC, AU
Статус: Не закончен
«Больной предъявляет жалобы на невозможность дышать».
Из студенческой истории болезни.
Из студенческой истории болезни.
Глава 5Глава 5.
Уилсон как раз перечитывал очередной отчет по отделению перед сдачей, когда к нему в кабинет ввалился Хаус с историей болезни в руках.
- Снимай тот диагноз, который ты поставил – ценю твою онкологическую настороженность, хотя, конечно, только идиот мог предположить, что это аденокарцинома – ставь полипоз нисходящей ободочной кишки и переводи его на гастроэнтерологию, - выпалил Хаус на одном дыхании.
- Хорошо, - откликнулся Уилсон, даже не подняв глаз от отчета, и протянул руку за историей. – Давай сюда.
- Пожалуйста, - любезно ответил Хаус, швыряя папку через весь кабинет в самый дальний угол.
После этого Уилсон волей-неволей должен был оторваться от отчета:
- Это что сейчас было, Хаус?
- Что? А, это. Это я хотел как-нибудь незаметно намекнуть тебе, что хочу с тобой поговорить. Когда я познакомлюсь с твоим маленьким секретом?
- Дай подумать… У нас сегодня среда? Значит… никогда. Зачем тебе это?
- Я должен знать, кому ты теперь портишь нервы своим феном. Солидарность жертв террора.
- Виктор не жертва террора – он встает еще раньше меня.
- Когда, Уилсон? – настойчиво повторил Хаус. – Рано или поздно, мы все равно встретимся, раз уж ты живешь с ним.
- Если от меня что-то будет зависеть хоть в малейшей степени, то это произойдет поздно, - ответил хозяин кабинета, встав с кресла, чтобы поднять историю болезни.
Когда он обернулся, Хаус выливал кофе на его отчет.
- Упс, - с преувеличенным сожалением воскликнул он, подняв глаза на Уилсона, и вышел из кабинета так быстро, как только мог.
Онколог сел обратно за свой стол и посмотрел на погубленный отчет.
- Придурок, - вполголоса пробормотал он.
*
- Ты сегодня не заехал за мной, - заметил Виктор после ужина, когда, лежа рядом, они читали: один - газету, а второй - текст роли.
- Прости, задержался на работе. Мне пришлось переделывать отчет – на первую версию Хаус вылил кофе.
- Случайно? – удивленно поднял голову Виктор.
- Не совсем… У него новая идея: хочет познакомится с тобой.
- Я не против. Почему бы и нет? Ты же знаком с теми, с кем я снимаюсь… Ну, просто друзей-то у меня в Джерси нет.
- Если хочешь приобрести себе друзей – на встречу с Хаусом можешь надежд не возлагать.
- Думаешь, я ему не понравлюсь? – вскинул Виктор светлую бровь.
Уилсон уже успел окончательно выяснить, что тот и вправду был натуральным блондином, но контраст волос и очень темных глаз его по-прежнему удивлял.
- Думаю, нет, - не колеблясь, откликнулся Уилсон.
- Вообще-то я обычно умею находить общий язык с людьми, - возразил несколько уязвленный Виктор.
- Хаус не человек.
- Он сорокалетний мужик, без подруги, без семьи и без здоровья – тут у любого тараканы в голове заведутся! Ты его представляешь каким-то монстром!
- Я не представляю… - начал Уилсон и осекся, - или представляю? Хорошо. Я вас познакомлю. Хотя я все еще уверен, что ты ему не понравишься.
- Пригласи его к нам на ужин.
- Нет, с Хаусом лучше знакомиться на нейтральной территории, - ответил мужчина, снимая телефонную трубку.
- Джеймс, ты замечаешь, что говоришь о нем как о каком-то давнишнем коварном противнике? Ты действительно так воспринимаешь вашу дружбу? Стоит ли она тогда того, чтобы ее поддерживать?
Уилсон на пару секунд замер, но только он собрался что-то сказать, как на том конце провода сняли трубку.
*
Заманить Хауса на встречу оказалось поразительно сложно. Из всех знакомых Уилсона Хаус был единственным, кто умудрялся, настояв на выполнении какой-то своей идеи, заставить окружающих потом уговаривать его поучаствовать. Впрочем, если смотреть шире, из всех знакомых Уилсона Хаус много в чем был единственным.
Столик на троих в итальянском ресторанчике показался Уилсону достаточно нейтральной территорией, так что там они и встретились.
- Добрый вечер, - с самой своей обаятельной улыбкой выдал Виктор, и у Уилсона сразу появились плохие предчувствия – Хаус был не из любителей «обаятельных улыбок». – Джеймс много рассказывает о вас. Я – Виктор Лидз, можно просто Виктор или Вик, - сообщил он, протягивая руку.
- А я доктор Грегори Хаус, можно просто доктор Хаус, - откликнулся диагност и первым сел за стол, игнорируя протянутую руку.
Виктор несколько обескуражено замер на полмгновенья, а потом опустил руку и тоже занял свое место. Уилсон открыл было рот, желая сказать что-нибудь просто для того, чтобы не дать Хаусу задать тон разговору, но в этот момент у него зазвонил мобильный телефон и, машинально извинившись, он ответил.
- Доктор Джеймс Уилсон. Да… да, слушаю… - пару мгновений он просто молча кивал, словно собеседник мог его видеть. – Как его зовут, еще раз, пожалуйста? Опухоль яичка, да? Герминативная? Что? Сейчас не самое удобное время, Гарри… Да. Да, я понимаю. Нет, я не оспариваю назначение противорвотных. Или оспариваю? Подожди, мне надо посмотреть рецептурный блокнот, - он зажал телефон плечом, доставая блокнот из кармана. Официант, бесшумно возникший из полумрака зала, склонился к Уилсону и тихо указал:
- Прошу прощения, сэр, но у нас нельзя говорить по мобильному телефону в зале. Вы можете поговорить в холле.
- Хорошо, - кивнул покорно Уилсон, поднимаясь из-за стола. – Гарри, подожди минуту, я сейчас.
- Он, между прочим, жизни спасает, - сообщил Хаус официанту. – Кстати, если у вас есть яйца - в них тоже может завестись рак.
- Хаус, я вернусь через пару минут, - поспешно перебил его Уилсон, пока атмосфера не стала жуткой окончательно.
- Мясное меню или рыбное? – спросил невозмутимо официант, однако, несколько опасливо косясь на Хауса.
- Мне мясное, Джеймс, наверное, будет рыбу, - заметил Виктор, - а вы, доктор Хаус?
- Тащи и то, и другое. Винную карту не надо – я за рулем, а Джеймс не станет пить один. Пошел. Итак, - начал он, когда официант испарился, - значит, есть беззащитных зверюшек Амишам можно?
- Ну, я вообще-то не… - начал было Виктор, но осекся:
– Ты ведь все равно не перестанешь издеваться, так? Ладно, можешь считать, что я - Амиш. Тебе нога не мешает управлять машиной? Джеймс рассказывал… - слегка извиняющимся тоном добавил он.
- Джеймс вообще говорит о чем-то, кроме меня, или даже во время секса мое имя повторяет? – уточнил Хаус, открывая принесенное меню.
- Ну, вообще-то…
- Застенчивость выглядит привлекательно до двадцати лет, потом это уже пресно. Странно, что так смущаешься с твоей-то профессией…
- Я же актер, а не хастлер.
- А что, есть разница? – тут же парировал Хаус.
- Собственно…
- Я что-то пропустил? – спросил подошедший Уилсон, садясь на свое место.
- Один интересный диалог, - кратко ответил ему Виктор
- Вы готовы сделать заказ? – прошелестел официант, появившись будто из-под земли.
- Свиные ребрышки, - выдал Хаус, захлопывая меню.
- Я хочу дорадо, - заметил Уилсон.
- Мы обычно готовим эту рыбу на двоих, - сказал официант, забирая меню у Хауса.
- Ты как? – повернулся Джеймс к любовнику.
- С удовольствием съем рыбу.
- Мы возьмем дорадо на двоих, - кивнул Уилсон, и официант, забрав меню, исчез.
Хаус встал.
- Мой сериал начинается через полчаса, и надо еще покормить крысу, так что - счастливо оставаться.
Уилсон поднялся следом за ним и, несмотря на это, успел поймать его за локоть уже на выходе из зала.
- Какого черта, Хаус? – тихо спросил он.
- А я уже увидел все, что хотел, - высвободил руку тот. – Удачи, Джимми.
Когда Уилсон вернулся за столик, Виктор встретил его встревоженным взглядом.
- Он обиделся?
- Ты не сможешь обидеть Хауса, - спокойно отмахнулся Уилсон.
- А что это было тогда?
- Он – хам, и со странностями. Ты привыкнешь. И, надеюсь, ты любишь свиные ребрышки, потому что он ушел после того, как сделал заказ…
Глава 6
Глава 6.
- У нас есть пациент! – радостно сообщила Кэмерон, примерно, за неделю до Рождества. – Его перевели из пульмонологии.
- Они не могут найти, где у него легкие? Пусть попробуют поискать в грудной клетке, довольно часто они где-нибудь там, - меланхолично отозвался Хаус, не открывая глаз.
- Очень смешно. У него фебрильная температура, слабый сухой кашель, сильная интоксикация, одышка, выраженная слабость…
- У него пневмония, - перебил ее Хаус, тренируясь в заочной диагностике. – Отправь его восвояси, а я пока схожу к Кадди - скажу, чтобы она выгнала всех наших уважаемых некомпетентных козлов из пульмонологии, которые не в состоянии сами диагностировать воспаление легких.
- Они его диагностировали, - возразил Чейз. – Просто преподобный Тейлз….
- Он священник? – открыл-таки глаза его начальник. – Исключено. Я не вынесу священника в пределах досягаемости за неделю до Рождества: с меня и так хватит всех этих ангелочков, церковных хоров и служб. Отправь его лечиться чудесами Господними.
- Где же ваш рождественский дух, Хаус? – заинтриговано спросил Форман. – В супермаркете Санта-Клаус не дал вам посидеть у него на коленях?
- Нет, он мне сказал, что это место ты у него застолбил еще в том году – так рвался уверить его, что ты – хороший мальчик. Попроси у него немного медицинских способностей в этом году, раз на прошлое Рождество их все раздали другим.
- Заканчивайте пререкаться. Преподобный Тейлз поступает в пульмонологию с нижнедолевой пневмонией восьмой раз за последние полтора года, и они не знают, в чем причина.
- Конечно, не знают, Чейз, - пожал плечами Хаус. – Мы же уже решили, что они - некомпетентные козлы. Наверняка ваш милый священник поимел какого-нибудь мальчишку из церковного хора и поимел от него ВИЧ-инфекцию. Кэмерон, отправь кровь в лабораторию. Форман, подними прошлые госпитализации – возможно, он уже получает где-то лечение от ВИЧ. Чейз, осмотри пациента. Будешь щупать его - не забудь попросить отпустить тебе грехи за привычку брать по тридцать сребреников.
- Ну, вам-то разрешать пальпировать священника вообще нельзя – у вас вся кожа с ладоней слезет.
- Я, в отличие от некоторых, не люблю лапать мужиков, так что переживу. Пошли.
Уилсону с утра судьба преподнесла череду самых неприятных сюрпризов для врача, заботливо припрятав их в историях болезни. Лучше не стало ни одному пациенту, а некоторым стало значительно хуже. Поэтому он был даже рад отвлечься, когда через балконную дверь к нему ворвался Хаус.
- Мне подсунули пациента, - пожаловался диагност с порога.
- Какой ужас, можно подумать, что ты – врач! Что говорит полиция?
- Он священник!
- У меня есть один знакомый врач-диагност, который однажды в лекции объяснял студентам, что любой человек, даже наркоман, имеет право на дифференциальный диагноз.
- Я предпочел бы наркомана.
- Не сомневаюсь, - сухо ответил Уилсон. Настроение снова упало.
- Тебе сегодня так идет к глазам этот красный галстук – прямо тон в тон, кстати, выпиши мне еще викодина, Джимми, - на одном дыхании выпалил Хаус.
- Я выписывал тебе рецепт только что, куда делись все твои таблетки?
- Сам удивляюсь… Думаю, может, Чейз у меня ворует?
- Хаус.
- Ответ по абсурдности соответствует вопросу, Уилсон! Ну, давай, выпиши таблеток – мне и так приходится работать в Хануку.
- Ханука – рабочие дни, - возразил онколог.
- Празднуешь в этом году?
- Да.
- И Виктор тоже?
- Да.
- Ему нравится?
- Да.
- А тебе с ним весело?
- Да.
- Ты кончаешь с ним?
- Хаус!
- Извини, просто решил проверить, не заело ли тебя на слове «Да». К сожалению, нет, а то я у тебя еще раз рецепт попросил бы.
- Мне работать надо, - сообщил Уилсон. Настроение испортилось окончательно.
- Выпиши мне рецепт, и я испарюсь на пару часов – в обед можешь оплатить мне еду.
- Меня не будет на обеде, я уезжаю на семинар в…
- Да-да-да, это очень интересно. Рецепт, Джимми-бой.
Неохотно Уилсон взял свой блокнот и заполнил очередной бланк.
- Это на следующие две недели, Хаус, раньше можешь ко мне и не приходить.
Джеймс постарался, чтобы это прозвучало строго, но Хаус-то его, конечно, проигнорировал. Он вообще всегда все игнорировал насчет своей жизни, пока не становилось слишком поздно.
Уилсон глянул на свой блокнот и подумал: а не стало ли уже слишком поздно?
Хаус оглядел свою персональную детсадовскую группу.
- Какие результаты, мои дорогие энцефалопаты1? – ласково спросил он, снимая колпачок с маркера.
- У Тейлза нет увеличения лимфоузлов, нет отделяемого при кашле, нет дистантных хрипов…
- Нет хвоста, нет рогов, нет каблуков, нет пирсинга короля Альберта… - перебил Чейза Хаус. – Мы так и до завтра не закончим. Попробуй поработать чайной ложкой серого вещества, которая прячется под золотыми волосами, и скажи что-нибудь, от чего есть толк.
- Сухой кашель, выпот в плевральную полость справа на уровне угла лопатки, выслушиваются средне- и мелкопузырчатые хрипы, больной истощен…
- Конечно, он истощен, - отозвался Хаус, записав клиническую картину на доску. - У него восьмая пневмония. Есть что-нибудь, что мне не мог бы сказать любой случайный человек без медицинского образования?
- Пришел ответ из лаборатории. У него нет ВИЧ, - вместо Чейза ответила Кэмерон.
- Очень печально. Для нас, конечно, не для него. Хотя я не знаю точно, чем модно болеть в среде священников. Итак, какие соображения роятся в ваших пустых головах?
- Это может быть рак легких, - предположил Форман.
- И снова мы аплодируем нашему Капитану Очевидность. Где его томограмма? Дети мои, если вы будете бегать ко мне по каждому пустяковому случаю, прежде чем что-то сделать, то так и останетесь на уровне развития дождевых червей.
- Будем просить консультации доктора Уилсона? – спросил Чейз.
- Если тебе так хочется хоть одним глазом глянуть на Уилсона – можешь пригласить его на свидание, Златовласка. Возможно, он и согласится – Джимми у нас жалостливый.
- Может быть, Уилсон сумеет вытащить из Тейлза анамнез прошлых заболеваний, - неохотно заметил Форман.
- Ты ничего не узнал? За каким чертом ты тут числишься в штате?
- Он неконтактен…
- Значит, я хочу, чтобы ты его анамнез выяснил под пытками! Будет возмущаться – напомни про инквизицию, - велел Хаус на прощание, направляясь к Уилсону.
- Мне нужно, чтобы ты осмотрел священника, - без предисловий сообщил Хаус онкологу.
- На моем отделении полно других квалифицированных врачей, - слабо попробовал возразить Уилсон, поднимаясь из-за стола и выходя в коридор, пока Хаус, сетуя на «обленившихся онкологов», придерживал ему дверь.
- Ну, у меня есть знакомый диагност, бегающий от пациентов, как от пожара, - задумчиво рассуждал идущий Уилсон, придерживая Хауса за локоть, чтобы было легче подстроиться под неровный, размашистый шаг друга. – Это любопытно, потому что я уверен - он тратит гораздо больше энергии, чем если бы просто сидел рядом с пациентом и игнорировал бы его, прокручивая у себя в голове любимые мультики, как он делает, когда я пытаюсь наставить его на путь истинный. Это любопытно еще и потому, что я трачу столько времени на эти попытки, что, по идее, он должен был уже успеть посмотреть все серии, включая вставочные эпизоды, воскресные повторы и дочерние ответвления. Есть два варианта: либо он крутит в своих гениально-безумных мозгах кроме мультиков еще и доклады Гринписа - ибо они бесконечны - либо он самостоятельно додумывает продолжения. Если верен последний вариант, то Дафни и Вилма теперь обе -обладательницы четвертого размера и дрессируют Скуби-Ду топлесс…
Хаус тихо рассмеялся, представив себе такую картину, и в этот момент понял, что Уилсон завел его в палату.
- Какого черта? – возмутился диагност, высвобождая руку.
- Прости, Хаус, каюсь, я состоял в сговоре с Кадди по заманиванию тебя к твоему пациенту. Правда, если тебе от этого будет легче, - тихо сказал он, приблизившись к Хаусу почти вплотную, - мне не стыдно.
Форман, стоявший рядом с постелью старого священника, внимательно наблюдавшего за этой сценой, наклонился к пациенту и громко сказал:
- Это ваш лечащий врач – доктор Хаус и доктор Уилсон, его друг.
Специализацию Уилсона обычно старались озвучивать перед пациентами только по необходимости.
- Очень рад вас видеть, доктор, и вашего супруга тоже, - не слишком внятно ответил священник с доброй улыбкой на бледном лице, приветливо кивая опешившим на мгновенье врачам.
- ДРУГА! – закричал Форман на ухо Тейлзу.
Тот улыбнулся еще радостнее и закивал еще быстрее.
- Да-да, и супруга.
- Он абсолютно глухой, и у него сломался слуховой аппарат, - обычным голосом сказал Форман, передавая историю болезни Милтона Тейлза, 70 лет, Уилсону. – Удачи.
- Я на нем не женат! – громко сообщил онколог, указывая на Хауса.
- Ну, конечно, не жена, - подтвердил Тейлз. – Я абсолютно уверен, что вы равны в вашей паре, ибо равенство – это залог и ключ к любому удачному браку, сохранению нежности и любви, приятию и…
- Я надеюсь, ты не возражаешь, если я оставлю тебя разбираться с этим убеждением? – спросил Уилсон у Хауса. – Потому что я не могу потратить остаток рабочего дня на объяснения по поводу семейных уз.
- О, я уверен, что Хаус будет в восторге, что хоть так сможет примерить на себя статус женатого человека, - шелковым голосом заметил Форман.
- Так, я не хотел грешить в преддверии Светлого Рождества, но это перебор – Форман, пошел обыскивать келью пациента, - заявил Хаус, и на этот раз тому показалось, что, против обыкновения, его шеф и вправду раздражен, а не просто наслаждается собственным сарказмом.
Форман ушел. Тейлз по-прежнему что-то рассказывал о любви, преданности, верности с доброй улыбкой очень старого человека, частично уже достигшего нирваны. Уилсон, участливо кивая, помог ему сесть, наклонив вперед, спустил больничную рубашку с невероятно худого тела пациента и начал простукивать грудную клетку. Тейлз напоминал обтянутый плотной кожей скелет - такое даже Хаусу редко приходилось видеть, и перкуссия давала такие четкие звуки, что просто хоть на учебные кассеты записывай. Однако, Хаус-то поймал себя на том, что не столько слушает перкуссию, сколько смотрит на красивые гладкие руки Уилсона, выглядящие особенно ухоженными, загорелыми и здоровыми при таком контрасте. И, как это ни было ужасно, какой-то неправильный жар все-таки прокатился по коже при мысли о том, что еще могут делать такие чуткие руки врача. Хаус плотнее оперся на трость, надеясь перенести как-нибудь вес тела с ноющей ноги и недоумевая, почему он вообще остался в палате. Но уйти все равно не смог. Уилсон закончил, попрощался улыбкой с пациентом и, скользящими ласкающими движениями смазывая руки антисептиком, сказал Хаусу:
- Ну, так я не услышал ничего, что свидетельствовало бы об опухоли, но, конечно, следует сделать МРТ – мне не нравится его истощение. Дай мне потом посмотреть результаты.
- О’кей. Иди, Джимми-бой, свободен. Я еще поговорю с пациентом.
- Ты не заболел? Ладно, до встречи.
Уилсон ушел, а Хаус тяжело дохромал до кресла и сел.
- У вас очаровательный супруг, - сообщил ему Тейлз. – Вы наверняка очень счастливы.
Очень хорошо, что старенькому священнику не удалось расслышать, что именно Хаус произнес в ответ на это.
~~~
1 - Энцефалопатия (от греч. enképhalos - головной мозг и pathos - страдание, болезнь), собирательный термин, обозначающий органическое поражение головного мозга невоспалительного характера.
Глава 7
Глава 7.
Хаус с удовольствием пользовался своей репутацией гениального и непонятого безумца, когда ему нужно было прикрыть перед другими, что он и сам себе не в состоянии объяснить смысла своих действий. Например, как сейчас, когда он не просто согласился заехать за Уилсоном к его… актеру, но и поднялся на пятый этаж в квартиру - это с его-то любовью к лестницам. Дверь ему открыл Виктор, одновременно жестом приглашая войти.
- Джеймс звонил сказать, что задерживается. Проходи. Чай, кофе? У Джеймса, кажется, пиво было в холодильнике…
- А он в курсе, что в кинотеатрах есть такие любопытные штучки, которые называют расписанием сеансов? – вопросил Хаус риторически. – Это, конечно, диктатура, но они оправдывают их позорное существование тем, что зрителям якобы надо заранее знать, во сколько приходить на просмотр.
- Я уверен, что он успеет. Джеймс задержался в больнице…
- О, спасибо, что просветил, а я-то решил, что он после работы на часок-другой обычно заглядывает в клуб садо-мазо.
- … Он сказал, что получил какие-то важные результаты, но я не очень разобрался. Я не силен в медицинских терминах, - продолжил Виктор, оставляя последнюю реплику Хауса без внимания.
- Это неудивительно. О чем вы с Уилсоном вообще умудряетесь разговаривать, кроме секса? Ты пересказываешь ему серии Бивиса и Батхеда?
- Не мог бы, даже если бы захотел – у меня нет телевизора.
- Ты читаешь ему познавательные куски из Библии по вечерам, чтобы развлечь? Или, чтобы помочь ему с умирающими пациентами, подбираешь отходные молитвы?
- Ну, возможно у него есть с кем посоветоваться насчет своих пациентов на работе, а дома ему хочется видеть спокойствие и симпатичную мордашку? – усмехнулся Виктор, ставя перед Хаусом принесенную из кухни бутылку пива и высокий бокал.
- А еще какой-нибудь прок от тебя, кроме как для украшения интерьера есть? – безучастно поинтересовался Хаус, отпивая пиво из горла.
- О, да, - с медленной улыбкой подтвердил тот, - есть. Очень большой… прок.
- Амиши отказываются тискаться на заднем ряду кинотеатра? Иначе логичнее было бы, если бы он звал в кино тебя.
- Ты думаешь, он позвал тебя, чтобы потискаться в романтическом сумраке кинотеатра? – рассмеялся Виктор. – Есть еще что-нибудь, что мне надо знать о вас, ребята?
- Ревнуешь?
- К тебе? О, нет. Кроме того, я не люблю Хичкока – это нездоровое зрелище.
- Это говорит актер сериала, в котором 300 серий выясняется, от кого главная героиня понесла ребенка в первой? При том, что большую часть времени она не помнит, ни кто это был, ни что родила ребенка, ни своего имени, ни того, что этот сюжет повторяли уже раз пятьсот.
- А это мне говорит человек, который смотрит эти сериалы? Мне-то за это деньги платят.
- Я же говорил, что разницы между актером и хастлером нет.
- Ты в таких препинаниях сам от себя не устаешь, Хаус? В любом случае, я – пас.
- Ну, насчет этого я и не сомневался. То, что ты – пассив, видно сразу, - рассеянно съязвил Хаус, оценивающе разглядывая гостиную, выдержанную в едином сверхминималистичном стиле, где не было места никаким признакам жилого помещения. В целом, возможно, она смотрелась бы и неплохо, если бы не было ощущения, что обстановка целиком сошла со страниц какого-то каталога мебели. Правда, Уилсон наверняка смотрится здесь… органично. Он выглядит органично в любом окружении.
Уилсон открыл дверь своим ключом и с порога начал извиняться за опоздание. Извинялся он перед Хаусом, а смотрел на своего любовника, что раздражало невероятно.
- Я получил томограмму твоего пациента с пневмонией…
- Джеймс, - попросил Виктор мягко, - прошу, не перед моим ужином. Поговорите по дороге, пожалуйста.
- Да, прости, нам в самом деле пора. Жаль, что ты не можешь пойти, - заметил он, осторожно целуя Виктора на прощание в щеку, пока Хаус изображал рвотный позыв.
- О, да, Хичкок – гений, - подтвердил Лидз, с удовольствием подставляясь под поцелуй, - но мне на натурные съемки к трем часам ночи, и надо немного поспать.
- Он ненавидит Хичкока, - сообщил Хаус, когда они сели в его машину.
- Знаю. Так вот, насчет твоего пациента – никаких новообразований у него в легких не обнаружено - я только что посмотрел томограмму. Возможно, истощение вызвано затяжными, часто повторяющимися пневмониями. Никаких других данных за онкологию нет. Короче, я считаю, что тут нет рака легких.
- Жаль, я надеялся, что это все же будет рак, и мне удастся спихнуть этого священника тебе, а самому спокойно отдохнуть в Рождество.
- А мне отдыхать в Рождество не нужно?
- Ты – еврей, тебе этот праздник не положен, - рассеянно откликнулся Хаус, останавливая машину на красный свет. Рядом встало ярко-синее спортивное шевроле. Хаус ни на секунду не отрывал взгляд от светофора, готовый в любой момент стартовать.
- Не будет ничего страшного, если тот проедет перекресток первым, - заметил Уилсон.
- Ты вообще меня не знаешь? Нет, такого позора я не переживу… - сообщил Хаус, вдавливая в пол педаль газа в ту же секунду, как сменился свет. Машина проскочила перекресток со скоростью всех пятидесяти с лишним миль в час, оставив посрамленного водителя ярко-синего шевроле далеко позади. Уилсон невозмутимо уперся коленом в переднюю панель, чтобы обезопасить себя от внезапного торможения.
- Я праздную Рождество в этом году, - после непродолжительного молчания сообщил он.
- Ты празднуешь? Или это твой Виктор хочет поводить рождественский хоровод вокруг трупа хвойного дерева? – уточнил Хаус, не отрывая взгляда от дороги.
- Это честно. В конце концов, он праздновал Хануку со мной. Я не такой уж ортодокс…
- Нет, это он - ортодоксальный методист, празднующий Хануку.
- Да, - согласился Уилсон, - Виктор – покладистый человек.
- Оно и видно, - ядовито заметил Хаус, паркуя машину у кинотеатра.
*
Утром за день до Рождества Хаус пришел на работу в отвратительном настроении. Разумеется, большинство людей, знакомых с Хаусом лишь поверхностно, наверняка сказали бы, что он всегда находится в отвратительном настроении, но те, кому приходилось работать и общаться с ним близко, знали, что ворчание гениального диагноста не идет ни в какое сравнение с теми моментами, когда Хаус по-настоящему зол.
- Уилсон имеет наглость опровергать онкологию – что еще мы можем предложить, мои дорогие рабы? Ты, - несколько предсказуемо указал Хаус в сторону Чейза.
- Может быть, рецидивирующая тромбоэмболия легочной артерии? – почти наугад отозвался тот.
- Златовласка, мы с тобой сто раз обсуждали: прежде чем говорить – думай или заменяй это действие аналогичным для одноклеточных. Что это за тромбоэмболия, которая не дает изменений на эхокардиографии?
- Возможно, ранние стадии, - возразила Кэмерон, мужественно перетягивая огонь на себя.
- Настолько ранние, что не видны на эхо, но достаточно развитые, чтобы раз за разом в течение полутора лет выдавать клиническую картину развернутой пневмонии? Видит бог, по сравнению с вами амебы – нобелевские лауреаты. Вы понимаете, до чего вы меня довели? Я начал говорить о боге! Форман, что интересного в доме нашего священника?
- Я вчера все осмотрел, но ничего, что можно было бы связать с пневмониями, не нашел. Вас вряд ли заинтересуют фотографии пятнадцатилетней давности мистера и миссис Тейлз на книжной полке. Его жена давно умерла – дом крошечный, но очень чистый, и никаких признаков грибков или асбестовой пыли, или чего-то подобного, так что это не аспергиллез и не пневмокониоз. Никаких химикатов в разорванных пакетах, никакой бытовой химии с нарушением условий хранения. В холодильнике между бутылками с питьевым йогуртом, фруктовым пюре и банками паштета затесался просроченный вареный шпинат, но это неудивительно, учитывая, что хозяин опять лежит в больнице…
- Я узнал, что ему приходилось лечиться в «Джерсийском центре психоневрологической помощи» после смерти жены, - заметил Чейз.
- Ага, и его легкие до сих пор скорбят. Лучше вообще молчи, если не можешь сказать что-то стоящее – я ведь почти про тебя забыл…
– Он, кстати, еще сказал, какая вы с доктором Уилсоном прелестная пара. По его словам, вашу обоюдную заботу, нежность и понимание можно увидеть невооруженным взглядом…
- Ты только что обеспечил себе дежурную рождественскую ночь, - сообщил ему в ответ Хаус, запуская мячиком об столешницу с такой силой, что тот отскочил в сторону и закатился под шкаф. – Кэмерон, принеси.
- Я вам что, собачонка? – возмутилась она, вставая.
- Нет, от собачонки толку было бы больше, и с ней не надо было бы пререкаться. Правда, вид сзади у тебя, конечно, приятней, - нагло заявил ей шеф.
- Хаус! – от возмущения у нее даже голос зазвенел, но гнев Кэмерон тут же растаял, когда, обернувшись, она увидела, как он забрасывает в рот разом две таблетки викодина. Складывалось отчетливое чувство, что Хаус снова начал повышать дозу. Уже совсем спокойным тоном она сказала: - Возможно, нам сделать ему иммунограмму? Посмотрим, есть ли у него иммунодефицит.
- Кто о чем, а иммунолог о своем… - проворчал Хаус, закрывая глаза в ожидании, пока таблетки подействуют. Боль крутила каждую мышцу бедра словно тисками, и ощущение создавалось такое, будто мышцы самостоятельно ломают кости и разрывают суставы. От боли даже дышать было трудно, и голос его прозвучал глухо даже для него самого. – Я тебе бесплатно скажу, что у него, как минимум, есть вторичный иммунодефицит – не может не быть срыва иммунной системы, учитывая его анамнез… - он нахмурился и через паузу продолжил уже несколько спокойнее – кажется, таблетки начали действовать. - А впрочем, почему бы не сделать? Тем более, что Кадди будет в ярости от того, что мы транжирим больничные средства… Сделай. И запомните, дети мои, что я-то на Рождество собираюсь отдыхать, а вот вы останетесь пестовать нашего больного, если до вечера не придумаете, от чего и как его лечить.
@темы: слэш, Грегори Хаус, фанфики, Джеймс Уилсон
-
-
05.06.2010 в 01:02праздноватьмешать закатиться!!! Даже если это не так, я от одной мысли ржунимагуСпасибо за позитивные мысли!
А что Виктор думает о Хаусе? "Неизбежное зло" прилагающиеся к Уилсону? В последнем разговоре он Хауса явно пытался уколоть и у него получилось. Видит ли он в Хаусе конкурента?
-
-
05.06.2010 в 01:07Видит ли он в Хаусе конкурента?
нет. он сказал это открытым текстом и в кои-то веки раз говорил правду безо всяких оговорок. Но Хаус ему не нравится - слишком силен антагонизм. Однако Виктор эмоционально очень нейтральная личность и ему не свойственны слишком сильные переживания. Так что да, приложение к Уилсону, которое немного дискредитирует способность Виктора найти общий язык с каждым, что слегка раздражает.
-
-
05.06.2010 в 02:16Почему он считает что выиграл? Потому, что Уилсон предпочел его?
Нет, я понимаю, Хаус не подарок и Уилсон со спокойным Виктором просто отдыхает душой и от нервной работы (и от подколок Хауса)...
Я понимаю, почему уверен автор - он это пишет.
Предполагаю, почему уверен Уилсон - он Хауса воспринимает только как друга. И Виктора Уилсон выбрал сам. т.е. они для него разные векторы.
Но, почему уверен Виктор? Он ведь Хауса совсем не знает.
(это я не про секс говорю, а про время и внимание Уилсона)
Ведь мы знаем, что Хаус ничуть не стесняясь утаскивал Уилсона от его прежних жен, и от Эмбер утаскивал.
Вот Эмбер волновалась по поводу Хауса. (Как они там Уилсона делили... Любо-дорого посмотреть!) А тут еще новое понимание Хауса...
Или Виктор не гонится за "всем" Уилсоном? Он не ревнив? Уилсон ему несомненно нравиться, он мил, уютен, удобен, им хорошо вместе, но неужели не больше? Хм... Они оба похоже умеют замечательно подстраиваться.
Просто про отношения Хауса и Уилсона мы кое что знаем из сериала и про характеры их знаем... (пусть автор и внес свои коррективы, а Эмбер тут даже не было...)
А Виктор, это полная "Terra Incognita".
Прошу прошения, что на один полученный ответ, задаю еще столько вопросов.
-
-
05.06.2010 в 02:25Либо переоценивает себя, либо недооценивает Хауса - вам какой вариант нравится больше?)))
У Уилсона был выбор, и он его сделал не в пользу Хауса - это раз.
По части спокойствие и симпатичную мордашку считает себя более состоятельным, нежели Хауса - это два.
Хаус ничуть не стесняясь утаскивал Уилсона от его прежних жен
Вам это известно, а Виктору - нет, это три.
Они оба похоже умеют замечательно подстраиваться.
это четыре, и очень важное четыре)))
Автор, кстати, не подписывается под тем, что Виктор прав во всех своих рассуждениях. А характер у него весьма уклончивый - это насчет Терры Инкогнита.
You are welcome - задавайте все вопросы, какие есть)))
-
-
05.06.2010 в 02:52То есть Уилсон действительно выбирал? (мы про одно и то же выбирал говорим?)
/если в сериале выбор между Хаусом и Самантой, был как то подчеркнуто выдвинут на первый план (выселить Хауса из квартиры, которую покупал для себя и него
По части спокойствие и симпатичную мордашку считает себя более состоятельным, нежели Хауса - это два.
(это у Хауса то не симпатичная?! Createress, тссс... Поклонники не простят. Не отобьешься!)
А вообще я жду действий Хауса, какой то он подозрительно мирный. У него Уилсона увели!!!!! Действия в ресторане да пикировки с Виктором... Для Хауса вообще ни о чем.
Он в шоке?
(Ох, как я жду продолжения!)
Что-то Кадди совсем не видно?
-
-
05.06.2010 в 03:00Createress, тссс... Поклонники не простят. Не отобьешься!
А что я? А что сразу я? К Виктору все претензии. Наверное, Хаус не в его вкусе. Я вообще сижу, спокойно починяю примус!
Хаус мог бы бороться за внимание Уилсона-друга, только оно ему уже не нужно. А за то, что ему нужно на самом деле он бороться пока не может - это как минимум требует открыться и поставить себя в очень уязвимое положение.
-
-
05.06.2010 в 03:19То есть, особой теплоты отношений он не видит, ревнивого поведения Хауса тоже... А по идее, сейчас Хаус еще более ревнив по отношению к Уилсону, чем в сериале.
Ну вот, а говорят слэш! Какой там слэш, если гей и любовник одного из героев ничего особенного не замечает!
-
-
05.06.2010 в 03:28Подождите немного, ладно? Вы действительно думаете, что он поведение Хауса понимает лучше Уилсона? Там все не так просто, а Уилсон совсем не слепой.
То есть теплоты отношений он не видит, ревнивого поведения Хауса тоже...
А в ответ от Уилсона видно: теплое отношение (а он со всеми теплый), и абсолютно никакого ТАКОГО интереса. Очевидно, Виктор не считает нужным волноваться, потому что роман требует движения с обоих сторон. Для него статус-кво тогда такое: этот странноватый и жизнью обиженный друг видимо безответно влюблен в Уилсона. вполне вероятно, тоже не первый день. если в течение долгого времени ДО Виктора ситуация никак не менялась, почему она должна поменяться сейчас? Так опять-таки он не волнуется. чувства Хауса ему до фени, чувства Уилсона по отношению к другу на взгляд Виктора абсолютно невинны
-
-
05.06.2010 в 03:39О! Я подожду. (Куда ж я денусь.)
А насчет поведения Хауса... Просто со стороны иногда заметнее.
Я ни минуты не думаю, что Уилсон слепой. Но пока Хаус не сделал ничего такого, что бы выходило за рамки его неприятия других партнеров Уилсона. Соответственно если Уилсон не думал о Хаусе в таком ключе, то и сейчас вроде не с чего. А вот если думал... То, тут возникает любопытнейшее предположение...
читать?
-
-
05.06.2010 в 03:41-
-
05.06.2010 в 11:44-
-
05.06.2010 в 11:49Амиши — христианское течение меннонитского происхождения
-
-
05.06.2010 в 12:07Но, Createress, вы - автор, вам виднее.
-
-
05.06.2010 в 12:12как всегда, терпеливо жду продолжения.)))
-
-
05.06.2010 в 12:15-
-
05.06.2010 в 12:17-
-
08.06.2010 в 22:36Крепилась 2 дня, сил больше нет...
О автор, когда-же, услада моего сердца (продолжение истории) явит себя жаждущему взору? И столь отраден и сладостен будет тот миг, что радость моя не будет знать границ, а восхищение будет столь велико, что восславлю я автора и творение его.
-
-
08.06.2010 в 23:17-
-
09.06.2010 в 17:24в виду наступления реала и также занятости другим, лимитированным по времени, проектом, к сожалению, должна сообщить, что на этой неделе обновления не будет. Скорее всего, 8ая глава появится на следующей неделе во вторник. Я посыпаю голову пеплом справочника Розенталя и бью себя пяткой в грудь.
Спасибо за ваш интерес.
-
-
12.06.2010 в 15:49спасибо большое, буду читать) все ваши записи уже нашла
-
-
12.06.2010 в 21:35-
-
19.12.2011 в 18:25-
-
19.12.2011 в 20:07