В преддверии праздников... 
Название: Увлечение, влечение, лечение.
Автор: Ним (s.locker)
Фэндом: House M.D.
Пейринг: Хаус/Чейз, намеки на Хилсон, Форман/13 на заднем плане.
Жанр: романс
Рейтинг: недоэнцэ
Саммари: шесть дней из жизни доктора Роберта Чейза.
Примечания: таймлайн - шестой сезон.
Примечание #2: Текст писался на флафф-фикатон по заявке @юзера Апрельская верба.
От автора: сидим мы, значит, давеча с идейным соратником в кофейне, обсуждаем соратные идеи.
Ним: Вот, к слову, ты себе представляешь флафф по Хаусу?
Соратник: Флафф?..
Ним: Ну там... любовь, романтика, розовые рюшечки, сердечки, воздушные шарики, плюшевые мишки...
Соратник: Разве что плюшевый мишка будет в качестве кляпа...
Примерно так и вышло. Но автор очень старался сделать текст как можно светлее.
тыцУвлечение, влечение, лечение.
1.
Рождество – особое время.
В Рождество кажется, что у окружающего мира, как у старого черно-белого телевизора, выкрутили на максимум яркость и контраст. Счастливые становятся еще счастливее, несчастные – еще несчастнее. Любимые дарят и принимают любовь в двойном объеме, а одинокие ощущают свое одиночество особенно остро.
Отличить первых от вторых очень просто.
К концу рабочего дня двадцать четвертого декабря уровень жизнерадостного предрождественского дебилизма достиг своего апогея. Интерны и медсестры обменивались подарками в шуршащей глянцевой оберточной бумаге, уже позволившие себе пропустить по глотку доктора расхаживали в красных шапочках с белой меховой оторочкой, и даже больные, кажется, поддались всеобщему благостному настроению, позабыв о своих недугах.
Команда Хауса с чистой совестью сдала своего пациента, тридцатичетырехлетнего оперного певца, на руки Уилсона, на третий день танцев вокруг больного таки обнаружив в биоптате клетки Ходжкина и подтвердив банальный лимфогранулематоз. И теперь, согретые мыслью о том, что Хаус по своему обыкновению помедлит несколько дней, прежде чем брать пациента, все четверо неторопливо приходили в себя, спустившись в опустевшую уже раздевалку.
- Какие у кого планы на завтрашний день? – без особого интереса спросил Форман.
Бессмысленный треп был необходимой частью вечернего прощального ритуала – как необходим своеобразный шлюз между внутренними помещениями и бесконечностью Вселенной на космических кораблях, где человеку предлагается подготовиться к переходу из одного измерения в другое. После долгих часов общения с Хаусом, пациентами и друг с другом разговор ни о чем помогал не испытать шока от нормальности мира за пределами Принстон-Плейсборо.
- Индейка, Рейчел, ее родители, - пожал плечами Тауб, дотошно поправляя сбившийся узел галстука перед зеркалом. – А у тебя?
- Наверное, тоже загляну к родителям, - с некоторым сомнением протянул Форман, искоса наблюдая, как стягивает с себя белоснежный врачебный халат Тринадцать. Девушка, почувствовав взгляд, глянула на него с вызовом и подхватила с полки в шкафчике ярко-зеленое махровое полотенце.
- А у меня свидание. Так что завтрашние планы – в прямой зависимости от того, насколько осуществятся сегодняшние, - ухмыльнулась она, доставая из недр шкафчика фирменный бумажный пакет с эмблемой магазина нижнего белья и направляясь в сторону душевой.
Тауб и Чейз понимающе переглянулись и мгновенно принялись изображать бурную деятельность, оставляя Формана наедине с этим фактом.
Тот, впрочем, страдать в одиночестве не возжелал.
- Чейз, - через некоторое время окликнул он, наметив себе жертву. – Ты не ответил. Если у тебя нет компании на завтра, можем сходить куда-нибудь. В кино там, на бейсбол…
- Мне казалось, ты должен был понять, что отношения с коллегами – не твой конек, - хмыкнул австралиец.
Постоянные напоминания о разводе и показательное сочувствие, прекратившееся после избиения Хауса, но затем возобновившееся в двойном объеме, раздражало нещадно. Сносить это все молча уже не удавалось, и Чейз наловчился бить в ответ.
Взгляд Формана обещал медленную и мучительную смерть от колоноскопии.
- Нужно было тебя уволить, пока я еще был большим боссом, - проворчал он, отворачиваясь к шкафчику.
- Если очень попросишь Санту Хауса, я уверен, он сделает тебе этот подарок, - заверил Чейз.
- Минет? – с любопытством уточнила Тринадцать, возвращаясь из женской душевой в общую комнату и на ходу подсушивая волосы полотенцем.
Чейз поперхнулся, обернувшись на девушку со священным ужасом в глазах.
- Время идет – а некоторые вещи неизменны, - негромко, но вполне слышно пробормотал под нос Форман. – Кто о чем – а она о…
- Как будто тебя это не устраивало, - фыркнула Реми.
- Всем пока, - прервал привычную перепалку Тауб, до того получавший удовольствие молча.
Участники диалога вежливо попрощались с Крисом и поотворачивались каждый к своему шкафчику.
- И кто этот несчастный? – спустя полминуты напряженного молчания спросил у своего дипломата Форман.
- Голубоглазый, атлетически сложенный владелец сети обувных магазинов с IQ в двенадцать дюймов, - мечтательно поделилась с зеркалом Тринадцать, подкрашивая ресницы. Чейз присвистнул, Форман нахмурился. – В тренажерке пару дней назад осматривала его вывих.
- Желаю удачно отужинать, - хмыкнул блондин, доставая пальто и накидывая на шею шарф.
Форман кинул на него возмущенный взгляд, молча взывая к мужской солидарности.
- И тебе тоже удачно отужинать, - вдохновенно пожелал Чейз и поспешил вон из больницы.
2.
В квартире было пусто.
Нет, строго говоря, Эллисон, уходя, забрала не так много, но…
Убирая одежду в шкаф, Чейз то и дело натыкался взглядом на опустевшие полки, где раньше ровными стопками лежали ее свитера. Наливая себе кофе, чтобы плеснуть в него коньяка, австралиец невольно задерживал взгляд на оставленной ей кружке – оранжевой с орнаментом из воздушных белоснежных одуванчиков. Принимая душ после тяжелого дня, он не мог не отметить вполовину сократившееся количество тюбиков и бутылочек с гигиеническими средствами.
В квартире было пусто, но с этим можно было как-то мириться. С пустотой в кровати дело обстояло куда хуже.
Поэтому выматывающее самодурство Хауса в кои-то веки было как нельзя кстати: Роберт вырубался, едва почувствовав манящую мягкость подушки под щекой, и со звонком будильника хмурился от предвкушения еще одного сумасшедшего дня, а не из-за того, как щемило в груди при взгляде на пустующую вторую половину кровати.
Двадцать пятого декабря, в Рождество, дела обстояли иначе.
Утро наступило не в восемь часов, а слегка за полдень.
Подняв себя с постели и засунув под душ, Чейз добрел до кухни, привычно хлопнул по кнопке кофеварки и заглянул в холодильник. Из холодильника на него печально глядели бутылка кетчупа, коробочка с просроченной китайской лапшой и безнадежно увядшая спаржа. Что-то из области коллективного и более чем бессознательного заставляло думать, что голодать в будни – индивидуальный выбор каждого, но провести этот день без индейки – верх неприличия. Телефонная трубка сама по себе оказалась в руке. По памяти набрав номер пиццерии, доход которой они обеспечивали всей командой, засиживаясь в больнице допоздна, когда кафетерий уже закрывался, Чейз сделал заказ, налил кофе в кружку и поплелся к телевизору, раздражаться на невыносимо-жизнерадостную рождественскую новостную ленту.
Специальный корреспондент шестого канала с воодушевленной рожей рассказывал о рекордных размерах выращенной специально к празднику индейки где-то в Висконсине.
Чейз отхлебнул кофе и с надеждой покосился на мобильник.
Справедливости ради следует отметить, что высшие силы все же существуют.
Рождественское чудо снизошло на австралийца.
Телефон требовательно завибрировал и пополз по столику в направлении к нему.
- Да? – старательно придав голосу недовольное выражение, спросил в трубку Роберт.
- Через полчаса чтобы был, - ответила трубка голосом Хауса.
- Как вам удалось добиться таких колоссальных результатов? – восторженно спросил специальный корреспондент шестого канала у нервно теребящего в руках шапку фермера.
- Сегодня выходной, - напомнил Чейз, уже поднимаясь с дивана.
- Не ломайся, - ухмыльнулся Хаус на том конце провода.
- Самое главное – это корм, - пробубнил фермер, явно робея перед камерой.
- И жратвы прихвати, - прислушавшись к мудрым словам, приказал диагност, прежде чем оставить Чейза наедине с короткими гудками.
Роберт поставил кружку с остатками кофе в раковину, принципиально потратил четверть часа на проверку е-мэйла, здраво рассудив, что, если бы в больнице кто-то умирал, и требовались его хирургические навыки, Хаус бы аппелировал именно к этому, неторопливо переоделся, и уже на крыльце встретил разносчика пиццы.
Дорога до Принстон-Плейсборо заняла даже меньше обычного – в Рождество не так много желающих куда-нибудь поехать, чтобы организовать пробку, да и снегоуборочные машины ведут себя на редкость пристойно.
Поздоровавшись с регистраторшей и парой встретившихся по пути медсестер, Чейз поднялся на нужный этаж и с некоторым удивлением не обнаружил в кабинете Хауса ни Тауба, ни Формана, ни Тринадцать.
- А где все? – вместо приветствия поинтересовался он.
- А меня тебе недостаточно? – в своей обычной манере изобразил обиду Хаус.
- О, более чем.
- Тогда к чему беспокойство? – Хаус ухмыльнулся.
Чейз, сдержав желание поморщиться, опустил коробку с пиццей на стол.
- Итак? У нас есть дело?
Хаус поднял глаза к потолку, изображая мыслительный процесс.
- В определенном смысле.
Пауза затянулась, заставляя Чейза плюнуть на заскоки Хауса и вскрыть коробку. Пицца, на удивление, была еще теплой. Подхватив аппетитно пахнущий индейкой и плавленым сыром треугольный кусочек, Роберт не без удовольствия приступил к завтраку, поглядывая на Хауса, зависшего, как допотопная ЭВМ над вопросом из серии «может ли всемогущий искусственный интеллект создать задачу, которую сам не в силах будет решить».
Через минуту или около того диагност наклонился вперед, подцепляя из коробки кусок побольше и вдумчиво надкусывая.
- Представь, что у меня есть любимая тетушка, - разглядывая ломтик пиццы с нечитаемым выражением лица, предложил Хаус.
- Вы переоцениваете силу моего воображения, - заверил Чейз, наконец смиряясь с неизбежным и стягивая с себя пальто.
- И у этой тетушки – ХПН из-за запущенного гломерулонефрита, - продолжил теоретизировать Хаус, принюхавшись к пицце и с рассеянным видом кинув кусочек обратно в коробку. Чейз обиженно хмыкнул, устраивая пальто на вешалке. Метафорическая тетушка с запущенной болезнью почек решительно не шла Хаусу. И тем не менее, тот действительно вел себя не вполне адекватно – как и положено человеку, испытывающему подобного рода волнения.
- И что вы хотите от меня? – вкрадчиво поинтересовался Чейз, ожидая услышать привычную колкость.
- Помочь с пересадкой, - прямо ответил диагност и поднял на него взгляд.
Чейз замер, недоуменно нахмурившись.
- Я не трансплантолог.
- Я заметил, - хмыкнул Хаус. – Мне и не нужно, чтобы ты пришивал почку к моей и без того болезной тетушке. Я хочу, чтобы ты вырезал ее из тела, которое твои коллеги сейчас добивают после аварии во второй операционной.
- Как я понимаю, ваша тетушка чем-то не угодила комиссии, и просто так почку ей не дадут, - уточнил парень. Дождался кивка и продолжил: - И человек, которого вы уже мысленно препарировали, никогда не давал согласия на донорство.
Хаус кивнул еще раз.
- Нужно было соглашаться на бейсбол с Форманом… - пробормотал Чейз, опускаясь на стул напротив Хауса и сцепляя руки на столешнице.
Вообще говоря, совершать абсолютно противозаконные поступки во имя сохранения чьей-нибудь жизни было привычным делом для любого врача, когда-либо работавшего с Хаусом. С другой стороны, количество и масштаб этих самых противозаконных поступков в жизни Чейза за последнее время явно превышал допустимый показатель.
- И что, по-вашему, в морге никто не заметит отсутствия почек? – отстраненно потянувшись за еще одним ломтиком пиццы, спросил австралиец.
- Пока ты будешь кромсать, я успею уломать родственников подписать все нужные бумаги, - поморщился Хаус с законным выражением лица из серии «не в первый раз замужем».
В кармане брюк вздрогнул смс-сообщением мобильный телефон. Отряхнув пальцы, Чейз достал трубку и бросил взгляд на экран.
«T-Mobile USA поздравляет абонентов со светлым праздником Рождества Хри * часть сообщения не доставлена *».
Нелепое напоминание о сегодняшней дате подействовало неожиданным образом.
Роберт кинул остатки пиццы обратно в коробку и кивнул, поднимая глаза на Хауса.
Незаконное спасение – это, все-таки, совсем не то же самое, что и незаконное убийство.
3.
Двадцать шестое декабря, день грандиозных магазинных распродаж и очередей длиной с Великую Китайскую стену, застал Чейза бессовестно дрыхнущим на больничной койке в одной из пустующих палат.
Чья-то рука деликатно тронула его за плечо, и Роберт недовольно пошевелился, пытаясь натянуть одеяло повыше, но вскоре обнаружил, что никакого одеяла поблизости нет, и недовольно открыл глаза.
- Извини, что пришлось тебя разбудить, но… - с заранее виноватым и вместе с тем праведным выражением лица проговорил Уилсон.
- Но? – сонно уточнил Чейз, с некоторым трудом садясь на койке и пытаясь продрать глаза. Вчерашний вечер он помнил посредственно – решение помочь в отделении скорой помощи в праздники никогда не проходит легко. Совсем неподвластен памяти оказался вопрос о том, когда именно он прилег отдохнуть на пару минут, и почему проснулся только сейчас.
- У меня к тебе очень деликатное дело, - замявшись, поделился онколог.
«Они сговорились», - мрачно подумал Чейз.
- У вас тоже тетушка?
- Откуда ты?.. – изумленно вскинул брови Джеймс. – Да, я улетаю к своей тетке, в Колорадо, ее сын, мой кузен Уильям, слег с подозрениями на саркому легких, и я лечу удостовериться, что все не настолько плохо, насколько утверждает его лечащий врач.
- Сочувствую, - пробормотал Чейз, слабо соображая, что еще можно на это сказать. – Вы предлагаете мне полететь с вами?..
- Нет, - усмехнулся Уилсон. – Кое-что пострашнее.
Спустя четверть часа Чейз рассеянно приходил в себя в мужской душевой, соображая, каким образом выполнить данное Уилсону обещание присмотреть за диагностом. Вчерашнее приключение с воскрешением в памяти навыков фармакоконсервации и тройного пакетирования трансплантата оставило после себя гадливое чувство недосказанности. Хаус в кои-то веки выглядел не как теоретик, решающий занимательную абстрактную головоломку, а как человек, который, возможно, действительно обеспокоен.
Разговор с главой онкологического отделения несколько прояснил ситуацию. Тетушка, разумеется, не приходилась Хаусу родственницей. Тетушка приходилась родственницей Стейси.
И это было вдвойне любопытно.
День прошел за утомительной рутиной работы в клинике и закончился на пороге квартиры Хауса. Чейз не был уверен, что послужило пропуском – их совместная авантюра или упаковка Хайнекена. Так или иначе, диагност довольно хмыкнул и отступил на шаг, пропуская его в прихожую.
Стянув ботинки и скинув пальто на вешалку, Чейз прошел в гостиную, по пути высвобождая из упаковки банку. По телевизору крутили последний матч между Техасскими Рейнджерами и Янки – тот самый, на который пару дней назад предлагал пойти Форман.
Хаус, прохромав за гостем, уронил себя на диванчик и привычно закинул ноги на журнальный столик, почти незаметным кивком приглашая к себе присоединиться.
На экране питчер Рейнджеров одним жестом выразил все, что думает о кетчере Янки, и весьма познавательные разборки между командами затянулись на первые полбутылки.
- Почему вы мне рассказали о своей тете? – где-то между первым и вторым страйком Янки в четвертом периоде спросил Чейз. – Я имею в виду, у вас есть, чем меня шантажировать. Зачем было идти на откровенность?
Хаус неопределенно пожал плечами, делая глоток из бутылки.
- Кто тебе сказал, что я пошел на откровенность? Это не моя тетя.
- Без разницы, - мотнул головой австралиец.
Диагност помолчал, наблюдая, как Рейнджеры забивают хоум-ран.
- Тебе нужно было встряхнуться, - в конце концов хмыкнул он, обнаружив, что бутылка пуста, и потянувшись за второй.
Чейз без особого энтузиазма усмехнулся, переводя взгляд обратно на экран. Парадокс состоял в том, что, после ухода Эллисон, Хаус был единственным, кому он вмазал, и единственным, кто не раздражал его по-настоящему. Теперь к этому можно было приписать еще один пункт – Хаус оказался единственным, кто предложил ему действительно работающий способ отвлечься от осточертевших проблем.
По совести, следовало сказать «спасибо».
На практике сказалось немного не то.
- Как вы справлялись после ухода Стейси? – неожиданно для себя спросил Чейз и с изумлением обнаружил, что не испытывает неловкости, задавая этот вопрос.
- О, - Хаус патетично хмыкнул, оборачиваясь к нему с выражением глубокой скорби на лице. – Сбегал порыдать в сортир каждые пятнадцать минут и исправно посещал психоаналитика.
Чейз усмехнулся и снова вернулся взглядом к игре, ничуть не удивленный тем, что диагност отказался отвечать на его вопрос.
Удивление вызвало то, что ответ все же последовал:
- За счет Уилсона.
В голове мгновенно пронеслись все слухи про этих двоих, циркулирующие по больнице. Чейз отхлебнул еще пива, убеждая себя, что понял ответ неправильно, и попытался сосредоточиться на игре. Не вышло, судя по тому, что спустя минуту он против собственной воли задал еще один вопрос:
- И как? Помогло?
Хаус молча кивнул, не вдаваясь в подробности. То, что действие его личного успокоительного заканчивалось, стоило Стейси появиться на горизонте, по его мнению, не заслуживало внимания.
К концу четвертой бутылки и девятого периода Чейз решил попробовать.
4.
Двадцать седьмое декабря началось неожиданно – Чейз проснулся в кровати не один. Он по обыкновению лежал, растянувшись на животе, прижавшись щекой к подушке и свесив руку с края кровати. Против обыкновения, чья-то рука лежала у него на спине.
Воспоминания о вчерашней ночи нахлынули разом, вместе с головной болью. Роберт тихо застонал, утыкаясь в подушку и зажмуриваясь, крепко, до цветных кругов перед глазами. Хаус рядом предсказуемо заворочался, но не проснулся – перевернулся на спину, убирая с него конечность и заодно наматывая на себя единственное одеяло.
Приобретенный до женитьбы опыт пробуждений в чужих постелях активировался, заставляя бесшумно подняться, сдерживая рвущийся стон, и ретироваться в направлении ванной комнаты, подхватив по пути разбросанные по полу шмотки.
Тщательно задраив дверь, Чейз сунул себя под душ, стараясь ни о чем не думать.
Ни о чем не думать не удавалось. С другой стороны, к чести Хауса, метод подействовал на все сто – страдания от ухода Кэмерон сейчас занимали его в последнюю очередь. В настоящий момент перед Робертом стояли проблемы куда насущнее.
Впрочем, прохладная вода и гель для душа с обнадеживающей надписью «тонизирующий» на этикетке сделали свое дело. Спустя десяток минут Чейз натягивал на себя одежду, без зазрения совести воспользовавшись полотенцем хозяина, и старательно искал в произошедшем положительные стороны.
Выбравшись из ванной, парень обнаружил, что Хаус все еще спит, и позволил себе помедлить в дверях.
Диагност растянулся на кровати, уткнувшись в подушку.
Чейз поспешно тряхнул головой, пока неясное ощущение не сформировалось в понимание того, что вид небритой физиономии не вызывал отторжения, даже с учетом осознания произошедшего.
Хаус снова перевернулся, хмурясь во сне. Мелькнуло и опять скрылось под одеялом изуродованное некрозом бедро.
Роберт помедлил еще какое-то время и заставил себя убраться из его дома.
Двадцать седьмое декабря по счастливому стечению обстоятельств оказалось воскресеньем. Порадовавшись этому благоприятному факту, Чейз налил себе кофе и щелкнул пультом телевизора, наполняя звуками тишину собственной квартиры.
Наследие колледжа, пара опытов под грифом «я не гей, я просто экспериментирую», не оставило после себя четкого понимания того, как следует реагировать в подобной ситуации. И если сейчас можно было сделать вид, что ничего не случилось, то завтрашний день, когда штатное расписание предпишет явиться на работу в девять часов утра и предстать перед бесстыже-голубыми глазами начальника, представлялся смутно.
Изнутри раздирали два разносторонне направленных желания: любой ценой сохранить все в тайне – и поговорить с кем-нибудь, хоть с кем-нибудь о случившемся. Терзаемый ими, Чейз вертел в пальцах мобильный телефон, отстраненно наблюдая за дикторшей, сообщающей с экрана прогноз погоды.
По всему выходило, что в его окружении есть только один человек, достаточно искушенный и в вопросах однополых связей, и в вопросах связей с вышестоящими. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Чейз набрал номер Тринадцать и прижал динамик к уху, отсчитывая про себя протяжные гудки.
На шестом, когда Роберт уже готов был с облегчением отменить вызов, трубка ответила голосом Формана.
- Что у тебя делает ее телефон? – недоуменно поинтересовался Чейз, очнувшись от бегущих по кругу размышлений и отстраненно радуясь, что разговор все же не состоится.
- Догадайся, - фыркнул Форман на том конце провода.
Роберт с искренним изумлением присвистнул.
- Ух ты. Поздравляю.
- Спасибо, - усмехнулся Эрик. – Ты что-то хотел? Она еще спит.
- Ничего особенного, - мотнул головой Чейз, окончательно уверившись в том, что порыв поделиться с ближним был ошибкой. – Слушай, а как же этот ее, обувной магнат?
Форман пропустил тихий смешок.
- У меня IQ длиннее.
5.
Двадцать восьмое декабря отвечало всем стереотипным представлениям о понедельнике. Голова гудела от выпитого с вечера для успокоения нервов, глаза не желали открываться, ноги подчинялись с трудом, кофе закончился, а впереди предстоял разговор с Хаусом.
И тем не менее, как и тысячи людей во всех концах света, Чейз поднялся с постели, принял душ, оделся и отправился на работу.
В кабинете вяло переругивались Форман и Тринадцать, явно разыгрывая представление перед Таубом. Хауса среди присутствующих не было.
Форман, оторвавшись от спектакля, пояснил, что великий и ужасный диагност снова прячется от Кадди, вознамерившись отвертеться от очередного пациента и устроить себе Рождественские каникулы. Главврач уже заходила. Пригрозила лишними часами работы в клинике для каждого и ушла искать их штатного Гринча дальше.
Чейз покосился в сторону балкона, смутно догадываясь, где может быть Хаус.
Через пару часов команда начала дуреть от безделья. Накопившиеся газеты с кроссвордами подошли к концу, как и темы для бесед. Тринадцать, отговорившись необходимостью проведать какого-то неведомого больного, не выдержала первой. Следом за ней, выждав конспиративные пятнадцать минут, удалился Форман.
- Мне кажется, или они снова спят? – без особого интереса спросил Тауб, оглянувшись на захлопнувшуюся стеклянную дверь.
- Ставлю на то, что спят, - в тон кивнул Чейз.
И тоже поднялся из-за стола.
Хаус обнаружился в соседнем кабинете, свойски обосновавшись в кресле все еще обхаживающего тетушку и кузена Уилсона. Привычно закинув ноги на стол, диагност ностальгировал, гоняя в геймбое низкорослого итальяшку Марио.
- Мне кажется, нам надо поговорить, - произнес Чейз самую банальную фразу из возможных, аккуратно прикрывая за собой дверь.
- О чем именно? – лениво уточнил Хаус, не отрывая взгляда от экрана.
Роберт фыркнул, оценив шутку, и сел, откидываясь на спинку дивана. В голове совсем некстати вспыхнули воспоминания, столь тщательно отгоняемые все это время. Чуткие пальцы на горячей коже, неторопливо, вверх и вниз, заставляющие выгибать спину и стонать непривычное имя; щетина, царапающая щеки, и жадные губы, и обжигающий шею шепот, и уверенные, подчиняющие движения, и…
Победные аккорды возвестили о конце уровня, и диагност поднял на парня глаза. С полминуты смотрел молча, с непосредственным интересом изучая залегшие под глазами тени и складку между бровей.
- Не помогло? – в конце концов с некоторым недоверием уточнил он.
- Помогло, - нахмурился Чейз, испытывая острое желание отвести взгляд. – Но что дальше?
- Да ничего, - Хаус пожал плечами и снова переключил внимание на игру.
- Совсем? – приподнял бровь Чейз. – А смысл тогда?..
- Не путай влечение и лечение, - усмехнулся диагност, клацая по кнопкам в попытке поймать бегущий по экрану грибок. И окликнул блондина уже в дверях: - Передай остальным, что на ближайшие дней пять вы свободны.
6.
Вечером тридцать первого декабря Чейза разбудил звонок в дверь.
На пороге обнаружился Хаус с упаковкой Хайнекена в руках и наглядно объяснил, что некоторые курсы лечения длятся гораздо, гораздо дольше однократного приема.
Название: Увлечение, влечение, лечение.
Автор: Ним (s.locker)
Фэндом: House M.D.
Пейринг: Хаус/Чейз, намеки на Хилсон, Форман/13 на заднем плане.
Жанр: романс
Рейтинг: недоэнцэ
Саммари: шесть дней из жизни доктора Роберта Чейза.
Примечания: таймлайн - шестой сезон.
Примечание #2: Текст писался на флафф-фикатон по заявке @юзера Апрельская верба.
От автора: сидим мы, значит, давеча с идейным соратником в кофейне, обсуждаем соратные идеи.
Ним: Вот, к слову, ты себе представляешь флафф по Хаусу?
Соратник: Флафф?..
Ним: Ну там... любовь, романтика, розовые рюшечки, сердечки, воздушные шарики, плюшевые мишки...
Соратник: Разве что плюшевый мишка будет в качестве кляпа...
Примерно так и вышло. Но автор очень старался сделать текст как можно светлее.
тыцУвлечение, влечение, лечение.
1.
Рождество – особое время.
В Рождество кажется, что у окружающего мира, как у старого черно-белого телевизора, выкрутили на максимум яркость и контраст. Счастливые становятся еще счастливее, несчастные – еще несчастнее. Любимые дарят и принимают любовь в двойном объеме, а одинокие ощущают свое одиночество особенно остро.
Отличить первых от вторых очень просто.
К концу рабочего дня двадцать четвертого декабря уровень жизнерадостного предрождественского дебилизма достиг своего апогея. Интерны и медсестры обменивались подарками в шуршащей глянцевой оберточной бумаге, уже позволившие себе пропустить по глотку доктора расхаживали в красных шапочках с белой меховой оторочкой, и даже больные, кажется, поддались всеобщему благостному настроению, позабыв о своих недугах.
Команда Хауса с чистой совестью сдала своего пациента, тридцатичетырехлетнего оперного певца, на руки Уилсона, на третий день танцев вокруг больного таки обнаружив в биоптате клетки Ходжкина и подтвердив банальный лимфогранулематоз. И теперь, согретые мыслью о том, что Хаус по своему обыкновению помедлит несколько дней, прежде чем брать пациента, все четверо неторопливо приходили в себя, спустившись в опустевшую уже раздевалку.
- Какие у кого планы на завтрашний день? – без особого интереса спросил Форман.
Бессмысленный треп был необходимой частью вечернего прощального ритуала – как необходим своеобразный шлюз между внутренними помещениями и бесконечностью Вселенной на космических кораблях, где человеку предлагается подготовиться к переходу из одного измерения в другое. После долгих часов общения с Хаусом, пациентами и друг с другом разговор ни о чем помогал не испытать шока от нормальности мира за пределами Принстон-Плейсборо.
- Индейка, Рейчел, ее родители, - пожал плечами Тауб, дотошно поправляя сбившийся узел галстука перед зеркалом. – А у тебя?
- Наверное, тоже загляну к родителям, - с некоторым сомнением протянул Форман, искоса наблюдая, как стягивает с себя белоснежный врачебный халат Тринадцать. Девушка, почувствовав взгляд, глянула на него с вызовом и подхватила с полки в шкафчике ярко-зеленое махровое полотенце.
- А у меня свидание. Так что завтрашние планы – в прямой зависимости от того, насколько осуществятся сегодняшние, - ухмыльнулась она, доставая из недр шкафчика фирменный бумажный пакет с эмблемой магазина нижнего белья и направляясь в сторону душевой.
Тауб и Чейз понимающе переглянулись и мгновенно принялись изображать бурную деятельность, оставляя Формана наедине с этим фактом.
Тот, впрочем, страдать в одиночестве не возжелал.
- Чейз, - через некоторое время окликнул он, наметив себе жертву. – Ты не ответил. Если у тебя нет компании на завтра, можем сходить куда-нибудь. В кино там, на бейсбол…
- Мне казалось, ты должен был понять, что отношения с коллегами – не твой конек, - хмыкнул австралиец.
Постоянные напоминания о разводе и показательное сочувствие, прекратившееся после избиения Хауса, но затем возобновившееся в двойном объеме, раздражало нещадно. Сносить это все молча уже не удавалось, и Чейз наловчился бить в ответ.
Взгляд Формана обещал медленную и мучительную смерть от колоноскопии.
- Нужно было тебя уволить, пока я еще был большим боссом, - проворчал он, отворачиваясь к шкафчику.
- Если очень попросишь Санту Хауса, я уверен, он сделает тебе этот подарок, - заверил Чейз.
- Минет? – с любопытством уточнила Тринадцать, возвращаясь из женской душевой в общую комнату и на ходу подсушивая волосы полотенцем.
Чейз поперхнулся, обернувшись на девушку со священным ужасом в глазах.
- Время идет – а некоторые вещи неизменны, - негромко, но вполне слышно пробормотал под нос Форман. – Кто о чем – а она о…
- Как будто тебя это не устраивало, - фыркнула Реми.
- Всем пока, - прервал привычную перепалку Тауб, до того получавший удовольствие молча.
Участники диалога вежливо попрощались с Крисом и поотворачивались каждый к своему шкафчику.
- И кто этот несчастный? – спустя полминуты напряженного молчания спросил у своего дипломата Форман.
- Голубоглазый, атлетически сложенный владелец сети обувных магазинов с IQ в двенадцать дюймов, - мечтательно поделилась с зеркалом Тринадцать, подкрашивая ресницы. Чейз присвистнул, Форман нахмурился. – В тренажерке пару дней назад осматривала его вывих.
- Желаю удачно отужинать, - хмыкнул блондин, доставая пальто и накидывая на шею шарф.
Форман кинул на него возмущенный взгляд, молча взывая к мужской солидарности.
- И тебе тоже удачно отужинать, - вдохновенно пожелал Чейз и поспешил вон из больницы.
2.
В квартире было пусто.
Нет, строго говоря, Эллисон, уходя, забрала не так много, но…
Убирая одежду в шкаф, Чейз то и дело натыкался взглядом на опустевшие полки, где раньше ровными стопками лежали ее свитера. Наливая себе кофе, чтобы плеснуть в него коньяка, австралиец невольно задерживал взгляд на оставленной ей кружке – оранжевой с орнаментом из воздушных белоснежных одуванчиков. Принимая душ после тяжелого дня, он не мог не отметить вполовину сократившееся количество тюбиков и бутылочек с гигиеническими средствами.
В квартире было пусто, но с этим можно было как-то мириться. С пустотой в кровати дело обстояло куда хуже.
Поэтому выматывающее самодурство Хауса в кои-то веки было как нельзя кстати: Роберт вырубался, едва почувствовав манящую мягкость подушки под щекой, и со звонком будильника хмурился от предвкушения еще одного сумасшедшего дня, а не из-за того, как щемило в груди при взгляде на пустующую вторую половину кровати.
Двадцать пятого декабря, в Рождество, дела обстояли иначе.
Утро наступило не в восемь часов, а слегка за полдень.
Подняв себя с постели и засунув под душ, Чейз добрел до кухни, привычно хлопнул по кнопке кофеварки и заглянул в холодильник. Из холодильника на него печально глядели бутылка кетчупа, коробочка с просроченной китайской лапшой и безнадежно увядшая спаржа. Что-то из области коллективного и более чем бессознательного заставляло думать, что голодать в будни – индивидуальный выбор каждого, но провести этот день без индейки – верх неприличия. Телефонная трубка сама по себе оказалась в руке. По памяти набрав номер пиццерии, доход которой они обеспечивали всей командой, засиживаясь в больнице допоздна, когда кафетерий уже закрывался, Чейз сделал заказ, налил кофе в кружку и поплелся к телевизору, раздражаться на невыносимо-жизнерадостную рождественскую новостную ленту.
Специальный корреспондент шестого канала с воодушевленной рожей рассказывал о рекордных размерах выращенной специально к празднику индейки где-то в Висконсине.
Чейз отхлебнул кофе и с надеждой покосился на мобильник.
Справедливости ради следует отметить, что высшие силы все же существуют.
Рождественское чудо снизошло на австралийца.
Телефон требовательно завибрировал и пополз по столику в направлении к нему.
- Да? – старательно придав голосу недовольное выражение, спросил в трубку Роберт.
- Через полчаса чтобы был, - ответила трубка голосом Хауса.
- Как вам удалось добиться таких колоссальных результатов? – восторженно спросил специальный корреспондент шестого канала у нервно теребящего в руках шапку фермера.
- Сегодня выходной, - напомнил Чейз, уже поднимаясь с дивана.
- Не ломайся, - ухмыльнулся Хаус на том конце провода.
- Самое главное – это корм, - пробубнил фермер, явно робея перед камерой.
- И жратвы прихвати, - прислушавшись к мудрым словам, приказал диагност, прежде чем оставить Чейза наедине с короткими гудками.
Роберт поставил кружку с остатками кофе в раковину, принципиально потратил четверть часа на проверку е-мэйла, здраво рассудив, что, если бы в больнице кто-то умирал, и требовались его хирургические навыки, Хаус бы аппелировал именно к этому, неторопливо переоделся, и уже на крыльце встретил разносчика пиццы.
Дорога до Принстон-Плейсборо заняла даже меньше обычного – в Рождество не так много желающих куда-нибудь поехать, чтобы организовать пробку, да и снегоуборочные машины ведут себя на редкость пристойно.
Поздоровавшись с регистраторшей и парой встретившихся по пути медсестер, Чейз поднялся на нужный этаж и с некоторым удивлением не обнаружил в кабинете Хауса ни Тауба, ни Формана, ни Тринадцать.
- А где все? – вместо приветствия поинтересовался он.
- А меня тебе недостаточно? – в своей обычной манере изобразил обиду Хаус.
- О, более чем.
- Тогда к чему беспокойство? – Хаус ухмыльнулся.
Чейз, сдержав желание поморщиться, опустил коробку с пиццей на стол.
- Итак? У нас есть дело?
Хаус поднял глаза к потолку, изображая мыслительный процесс.
- В определенном смысле.
Пауза затянулась, заставляя Чейза плюнуть на заскоки Хауса и вскрыть коробку. Пицца, на удивление, была еще теплой. Подхватив аппетитно пахнущий индейкой и плавленым сыром треугольный кусочек, Роберт не без удовольствия приступил к завтраку, поглядывая на Хауса, зависшего, как допотопная ЭВМ над вопросом из серии «может ли всемогущий искусственный интеллект создать задачу, которую сам не в силах будет решить».
Через минуту или около того диагност наклонился вперед, подцепляя из коробки кусок побольше и вдумчиво надкусывая.
- Представь, что у меня есть любимая тетушка, - разглядывая ломтик пиццы с нечитаемым выражением лица, предложил Хаус.
- Вы переоцениваете силу моего воображения, - заверил Чейз, наконец смиряясь с неизбежным и стягивая с себя пальто.
- И у этой тетушки – ХПН из-за запущенного гломерулонефрита, - продолжил теоретизировать Хаус, принюхавшись к пицце и с рассеянным видом кинув кусочек обратно в коробку. Чейз обиженно хмыкнул, устраивая пальто на вешалке. Метафорическая тетушка с запущенной болезнью почек решительно не шла Хаусу. И тем не менее, тот действительно вел себя не вполне адекватно – как и положено человеку, испытывающему подобного рода волнения.
- И что вы хотите от меня? – вкрадчиво поинтересовался Чейз, ожидая услышать привычную колкость.
- Помочь с пересадкой, - прямо ответил диагност и поднял на него взгляд.
Чейз замер, недоуменно нахмурившись.
- Я не трансплантолог.
- Я заметил, - хмыкнул Хаус. – Мне и не нужно, чтобы ты пришивал почку к моей и без того болезной тетушке. Я хочу, чтобы ты вырезал ее из тела, которое твои коллеги сейчас добивают после аварии во второй операционной.
- Как я понимаю, ваша тетушка чем-то не угодила комиссии, и просто так почку ей не дадут, - уточнил парень. Дождался кивка и продолжил: - И человек, которого вы уже мысленно препарировали, никогда не давал согласия на донорство.
Хаус кивнул еще раз.
- Нужно было соглашаться на бейсбол с Форманом… - пробормотал Чейз, опускаясь на стул напротив Хауса и сцепляя руки на столешнице.
Вообще говоря, совершать абсолютно противозаконные поступки во имя сохранения чьей-нибудь жизни было привычным делом для любого врача, когда-либо работавшего с Хаусом. С другой стороны, количество и масштаб этих самых противозаконных поступков в жизни Чейза за последнее время явно превышал допустимый показатель.
- И что, по-вашему, в морге никто не заметит отсутствия почек? – отстраненно потянувшись за еще одним ломтиком пиццы, спросил австралиец.
- Пока ты будешь кромсать, я успею уломать родственников подписать все нужные бумаги, - поморщился Хаус с законным выражением лица из серии «не в первый раз замужем».
В кармане брюк вздрогнул смс-сообщением мобильный телефон. Отряхнув пальцы, Чейз достал трубку и бросил взгляд на экран.
«T-Mobile USA поздравляет абонентов со светлым праздником Рождества Хри * часть сообщения не доставлена *».
Нелепое напоминание о сегодняшней дате подействовало неожиданным образом.
Роберт кинул остатки пиццы обратно в коробку и кивнул, поднимая глаза на Хауса.
Незаконное спасение – это, все-таки, совсем не то же самое, что и незаконное убийство.
3.
Двадцать шестое декабря, день грандиозных магазинных распродаж и очередей длиной с Великую Китайскую стену, застал Чейза бессовестно дрыхнущим на больничной койке в одной из пустующих палат.
Чья-то рука деликатно тронула его за плечо, и Роберт недовольно пошевелился, пытаясь натянуть одеяло повыше, но вскоре обнаружил, что никакого одеяла поблизости нет, и недовольно открыл глаза.
- Извини, что пришлось тебя разбудить, но… - с заранее виноватым и вместе с тем праведным выражением лица проговорил Уилсон.
- Но? – сонно уточнил Чейз, с некоторым трудом садясь на койке и пытаясь продрать глаза. Вчерашний вечер он помнил посредственно – решение помочь в отделении скорой помощи в праздники никогда не проходит легко. Совсем неподвластен памяти оказался вопрос о том, когда именно он прилег отдохнуть на пару минут, и почему проснулся только сейчас.
- У меня к тебе очень деликатное дело, - замявшись, поделился онколог.
«Они сговорились», - мрачно подумал Чейз.
- У вас тоже тетушка?
- Откуда ты?.. – изумленно вскинул брови Джеймс. – Да, я улетаю к своей тетке, в Колорадо, ее сын, мой кузен Уильям, слег с подозрениями на саркому легких, и я лечу удостовериться, что все не настолько плохо, насколько утверждает его лечащий врач.
- Сочувствую, - пробормотал Чейз, слабо соображая, что еще можно на это сказать. – Вы предлагаете мне полететь с вами?..
- Нет, - усмехнулся Уилсон. – Кое-что пострашнее.
Спустя четверть часа Чейз рассеянно приходил в себя в мужской душевой, соображая, каким образом выполнить данное Уилсону обещание присмотреть за диагностом. Вчерашнее приключение с воскрешением в памяти навыков фармакоконсервации и тройного пакетирования трансплантата оставило после себя гадливое чувство недосказанности. Хаус в кои-то веки выглядел не как теоретик, решающий занимательную абстрактную головоломку, а как человек, который, возможно, действительно обеспокоен.
Разговор с главой онкологического отделения несколько прояснил ситуацию. Тетушка, разумеется, не приходилась Хаусу родственницей. Тетушка приходилась родственницей Стейси.
И это было вдвойне любопытно.
День прошел за утомительной рутиной работы в клинике и закончился на пороге квартиры Хауса. Чейз не был уверен, что послужило пропуском – их совместная авантюра или упаковка Хайнекена. Так или иначе, диагност довольно хмыкнул и отступил на шаг, пропуская его в прихожую.
Стянув ботинки и скинув пальто на вешалку, Чейз прошел в гостиную, по пути высвобождая из упаковки банку. По телевизору крутили последний матч между Техасскими Рейнджерами и Янки – тот самый, на который пару дней назад предлагал пойти Форман.
Хаус, прохромав за гостем, уронил себя на диванчик и привычно закинул ноги на журнальный столик, почти незаметным кивком приглашая к себе присоединиться.
На экране питчер Рейнджеров одним жестом выразил все, что думает о кетчере Янки, и весьма познавательные разборки между командами затянулись на первые полбутылки.
- Почему вы мне рассказали о своей тете? – где-то между первым и вторым страйком Янки в четвертом периоде спросил Чейз. – Я имею в виду, у вас есть, чем меня шантажировать. Зачем было идти на откровенность?
Хаус неопределенно пожал плечами, делая глоток из бутылки.
- Кто тебе сказал, что я пошел на откровенность? Это не моя тетя.
- Без разницы, - мотнул головой австралиец.
Диагност помолчал, наблюдая, как Рейнджеры забивают хоум-ран.
- Тебе нужно было встряхнуться, - в конце концов хмыкнул он, обнаружив, что бутылка пуста, и потянувшись за второй.
Чейз без особого энтузиазма усмехнулся, переводя взгляд обратно на экран. Парадокс состоял в том, что, после ухода Эллисон, Хаус был единственным, кому он вмазал, и единственным, кто не раздражал его по-настоящему. Теперь к этому можно было приписать еще один пункт – Хаус оказался единственным, кто предложил ему действительно работающий способ отвлечься от осточертевших проблем.
По совести, следовало сказать «спасибо».
На практике сказалось немного не то.
- Как вы справлялись после ухода Стейси? – неожиданно для себя спросил Чейз и с изумлением обнаружил, что не испытывает неловкости, задавая этот вопрос.
- О, - Хаус патетично хмыкнул, оборачиваясь к нему с выражением глубокой скорби на лице. – Сбегал порыдать в сортир каждые пятнадцать минут и исправно посещал психоаналитика.
Чейз усмехнулся и снова вернулся взглядом к игре, ничуть не удивленный тем, что диагност отказался отвечать на его вопрос.
Удивление вызвало то, что ответ все же последовал:
- За счет Уилсона.
В голове мгновенно пронеслись все слухи про этих двоих, циркулирующие по больнице. Чейз отхлебнул еще пива, убеждая себя, что понял ответ неправильно, и попытался сосредоточиться на игре. Не вышло, судя по тому, что спустя минуту он против собственной воли задал еще один вопрос:
- И как? Помогло?
Хаус молча кивнул, не вдаваясь в подробности. То, что действие его личного успокоительного заканчивалось, стоило Стейси появиться на горизонте, по его мнению, не заслуживало внимания.
К концу четвертой бутылки и девятого периода Чейз решил попробовать.
4.
Двадцать седьмое декабря началось неожиданно – Чейз проснулся в кровати не один. Он по обыкновению лежал, растянувшись на животе, прижавшись щекой к подушке и свесив руку с края кровати. Против обыкновения, чья-то рука лежала у него на спине.
Воспоминания о вчерашней ночи нахлынули разом, вместе с головной болью. Роберт тихо застонал, утыкаясь в подушку и зажмуриваясь, крепко, до цветных кругов перед глазами. Хаус рядом предсказуемо заворочался, но не проснулся – перевернулся на спину, убирая с него конечность и заодно наматывая на себя единственное одеяло.
Приобретенный до женитьбы опыт пробуждений в чужих постелях активировался, заставляя бесшумно подняться, сдерживая рвущийся стон, и ретироваться в направлении ванной комнаты, подхватив по пути разбросанные по полу шмотки.
Тщательно задраив дверь, Чейз сунул себя под душ, стараясь ни о чем не думать.
Ни о чем не думать не удавалось. С другой стороны, к чести Хауса, метод подействовал на все сто – страдания от ухода Кэмерон сейчас занимали его в последнюю очередь. В настоящий момент перед Робертом стояли проблемы куда насущнее.
Впрочем, прохладная вода и гель для душа с обнадеживающей надписью «тонизирующий» на этикетке сделали свое дело. Спустя десяток минут Чейз натягивал на себя одежду, без зазрения совести воспользовавшись полотенцем хозяина, и старательно искал в произошедшем положительные стороны.
Выбравшись из ванной, парень обнаружил, что Хаус все еще спит, и позволил себе помедлить в дверях.
Диагност растянулся на кровати, уткнувшись в подушку.
Чейз поспешно тряхнул головой, пока неясное ощущение не сформировалось в понимание того, что вид небритой физиономии не вызывал отторжения, даже с учетом осознания произошедшего.
Хаус снова перевернулся, хмурясь во сне. Мелькнуло и опять скрылось под одеялом изуродованное некрозом бедро.
Роберт помедлил еще какое-то время и заставил себя убраться из его дома.
Двадцать седьмое декабря по счастливому стечению обстоятельств оказалось воскресеньем. Порадовавшись этому благоприятному факту, Чейз налил себе кофе и щелкнул пультом телевизора, наполняя звуками тишину собственной квартиры.
Наследие колледжа, пара опытов под грифом «я не гей, я просто экспериментирую», не оставило после себя четкого понимания того, как следует реагировать в подобной ситуации. И если сейчас можно было сделать вид, что ничего не случилось, то завтрашний день, когда штатное расписание предпишет явиться на работу в девять часов утра и предстать перед бесстыже-голубыми глазами начальника, представлялся смутно.
Изнутри раздирали два разносторонне направленных желания: любой ценой сохранить все в тайне – и поговорить с кем-нибудь, хоть с кем-нибудь о случившемся. Терзаемый ими, Чейз вертел в пальцах мобильный телефон, отстраненно наблюдая за дикторшей, сообщающей с экрана прогноз погоды.
По всему выходило, что в его окружении есть только один человек, достаточно искушенный и в вопросах однополых связей, и в вопросах связей с вышестоящими. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Чейз набрал номер Тринадцать и прижал динамик к уху, отсчитывая про себя протяжные гудки.
На шестом, когда Роберт уже готов был с облегчением отменить вызов, трубка ответила голосом Формана.
- Что у тебя делает ее телефон? – недоуменно поинтересовался Чейз, очнувшись от бегущих по кругу размышлений и отстраненно радуясь, что разговор все же не состоится.
- Догадайся, - фыркнул Форман на том конце провода.
Роберт с искренним изумлением присвистнул.
- Ух ты. Поздравляю.
- Спасибо, - усмехнулся Эрик. – Ты что-то хотел? Она еще спит.
- Ничего особенного, - мотнул головой Чейз, окончательно уверившись в том, что порыв поделиться с ближним был ошибкой. – Слушай, а как же этот ее, обувной магнат?
Форман пропустил тихий смешок.
- У меня IQ длиннее.
5.
Двадцать восьмое декабря отвечало всем стереотипным представлениям о понедельнике. Голова гудела от выпитого с вечера для успокоения нервов, глаза не желали открываться, ноги подчинялись с трудом, кофе закончился, а впереди предстоял разговор с Хаусом.
И тем не менее, как и тысячи людей во всех концах света, Чейз поднялся с постели, принял душ, оделся и отправился на работу.
В кабинете вяло переругивались Форман и Тринадцать, явно разыгрывая представление перед Таубом. Хауса среди присутствующих не было.
Форман, оторвавшись от спектакля, пояснил, что великий и ужасный диагност снова прячется от Кадди, вознамерившись отвертеться от очередного пациента и устроить себе Рождественские каникулы. Главврач уже заходила. Пригрозила лишними часами работы в клинике для каждого и ушла искать их штатного Гринча дальше.
Чейз покосился в сторону балкона, смутно догадываясь, где может быть Хаус.
Через пару часов команда начала дуреть от безделья. Накопившиеся газеты с кроссвордами подошли к концу, как и темы для бесед. Тринадцать, отговорившись необходимостью проведать какого-то неведомого больного, не выдержала первой. Следом за ней, выждав конспиративные пятнадцать минут, удалился Форман.
- Мне кажется, или они снова спят? – без особого интереса спросил Тауб, оглянувшись на захлопнувшуюся стеклянную дверь.
- Ставлю на то, что спят, - в тон кивнул Чейз.
И тоже поднялся из-за стола.
Хаус обнаружился в соседнем кабинете, свойски обосновавшись в кресле все еще обхаживающего тетушку и кузена Уилсона. Привычно закинув ноги на стол, диагност ностальгировал, гоняя в геймбое низкорослого итальяшку Марио.
- Мне кажется, нам надо поговорить, - произнес Чейз самую банальную фразу из возможных, аккуратно прикрывая за собой дверь.
- О чем именно? – лениво уточнил Хаус, не отрывая взгляда от экрана.
Роберт фыркнул, оценив шутку, и сел, откидываясь на спинку дивана. В голове совсем некстати вспыхнули воспоминания, столь тщательно отгоняемые все это время. Чуткие пальцы на горячей коже, неторопливо, вверх и вниз, заставляющие выгибать спину и стонать непривычное имя; щетина, царапающая щеки, и жадные губы, и обжигающий шею шепот, и уверенные, подчиняющие движения, и…
Победные аккорды возвестили о конце уровня, и диагност поднял на парня глаза. С полминуты смотрел молча, с непосредственным интересом изучая залегшие под глазами тени и складку между бровей.
- Не помогло? – в конце концов с некоторым недоверием уточнил он.
- Помогло, - нахмурился Чейз, испытывая острое желание отвести взгляд. – Но что дальше?
- Да ничего, - Хаус пожал плечами и снова переключил внимание на игру.
- Совсем? – приподнял бровь Чейз. – А смысл тогда?..
- Не путай влечение и лечение, - усмехнулся диагност, клацая по кнопкам в попытке поймать бегущий по экрану грибок. И окликнул блондина уже в дверях: - Передай остальным, что на ближайшие дней пять вы свободны.
6.
Вечером тридцать первого декабря Чейза разбудил звонок в дверь.
На пороге обнаружился Хаус с упаковкой Хайнекена в руках и наглядно объяснил, что некоторые курсы лечения длятся гораздо, гораздо дольше однократного приема.
@темы: слэш, Роберт Чэйз, Грегори Хаус, фанфики
-
-
29.12.2009 в 00:43-
-
29.12.2009 в 01:16я и сам хилсонист) спасибо за отзыв))
-
-
29.12.2009 в 01:27Ложка дегтя: нужна бета, по стилю и блох выловить.
-
-
29.12.2009 в 01:29бету обязательно поищу)
-
-
29.12.2009 в 03:35Последние три дня мечтала о Хейзовом фике *__*
Спасибо, автор)))
-
-
29.12.2009 в 08:04Mr. Hyde
-
-
29.12.2009 в 12:15я уже не шиппер, но чем покорила история - это достоверностью)
душка-Хауз и не такое может провернуть без всяких последствий для участвующих сторон))
(п.с.а как же Билл Гейтс?
-
-
29.12.2009 в 19:41Dr. Jekyll_and_Mr. Hyde
вам спасибо))
Arli_n_di
как обычно - льстишь и не краснеешь)) спасибо))
(вечером будет сайд-стори))
-
-
29.12.2009 в 20:05-
-
30.12.2009 в 17:39-
-
31.12.2009 в 13:22Вообщем спасибо, что написали такое!
-
-
31.12.2009 в 16:49Тёнка
jerom2003
огромное спасибо за отзывы!))
с наступающим
-
-
06.01.2010 в 11:25и поскольку я прочитал это только что, то спасибо за шикарный новогодний подарок!!
-
-
06.01.2010 в 22:370о моби? едва узнал тебя в гриме)))
спасибо, от тебя это вдвойне приятно ^_____^
-
-
06.02.2010 в 10:45Незаконное спасение – это, все-таки, совсем не то же самое, что и незаконное убийство.
Шикарная фраза) надо запомнить)
некоторые курсы лечения длятся гораздо, гораздо дольше однократного приема.
ыыы
-
-
10.06.2010 в 17:38Прелесть какая.
-
-
10.06.2010 в 22:22-
-
28.06.2010 в 18:47Спасибо, фик очень понравился