Название: Метафора
Жанр: романс
Пейринг: хильсон
Рейтинг: детский
Предупреждение: за все фактологические и прочие ошибки прошу простить. простить и ткнуть носом, если не трудно)
Метафора
читать дальшеКаждый сотрудник учебной больницы «Принстон-Плэйнсборо» отлично знал, что у доктора Грегори Хауса отвратительный характер. Лучше всех, разумеется, это знал Джеймс Уилсон.
- Доброе утро, Хаус, - меланхолично произнес Уилсон, когда дверь его кабинета резко распахнулась. Видимо, ее пнули.
- Доброе, Уилсон, - отозвался Хаус, но по его лицу нельзя было сказать, имел ли он в виду конкретно сегодняшнее утро, или это было утро на прошлой неделе. Грег прохромал к дивану, улегся на него, осторожничая с больной ногой, и ловким движением закинул в рот таблетку викодина.
- Как ты думаешь, - начал он, немного поразмыслив, - почему я так часто использую метафоры?
- Ты используешь их, потому что боишься выражать свои чувства напрямую, - пожал плечами сонный Уилсон. – Кстати, ты не мог принести мне кофе? Я полночи просидел с этими бумагами, осталось еще немного…
- Значит, ты считаешь, - медленно начал Хаус, перебивая его, - что существуют темы, на которые я говорить боюсь?
- Да, - кивнул Джеймс, зевая. – Хаус, пожалуйста, принеси мне капучино без сахара, иначе Кадди с меня три шкуры сдерет за эти отче…
- То есть я использую метафоры, когда боюсь? – озадаченно сел Хаус, постукивая пальцами по подлокотнику.
- Да, - уже немного раздраженно отозвался Уилсон. Отложил папки в сторону, направился к двери.
- Мм, захвати мне тоже кофе, - окликнул его Хаус. Джеймс тяжело вздохнул. Когда он вернулся с двумя стаканчиками, Грега в кабинете уже не было. На столе лежал лист бумаги («Нет, пожалуйста, пускай это будет не мой отчет», - подумал Уилсон) на котором рваным подчерком было выведено: «Неправда, я никого не боюсь».
Во второй раз Хаус зашел где-то в районе обеда. Потоптался у балконной двери, пока Уилсон объяснял пациентке, что можно попробовать еще альтернативные варианты лечения, помаячил туда-сюда, пробросал выразительные взгляды на Джеймса, пока тот, не выдержав, не встал.
- Извините, я на минуту, - и, провожаемый удивленным взглядом пациентки, выскользнул за стеклянную дверь.
- Хаус, какого черта тебя опять надо? – спросил он, глядя на друга. – У тебя что, работы нет?
- Моя работа – размышления, - ответил Грег торжественным тоном. – А из клиники я сбежал. Кадди меня самым наглым образом эксплуатирует, представляешь? – доверительно пожаловался он.
- Хаус, моя пациентка умирает. Пока ты жалуешься мне на жизнь, раковые клетки в ее легких размножаются, и метастазы плавно вдаются в мозг.
- Как это печально, - поцокал языком Хаус, изобразив уныние. – У меня всего два вопроса. Первый: где мой кофе? И второй. Ты получил мою записку?
- Твой кофе дожидается тебя на столе, но он уже остыл. Да, ты написал ее на третьей странице моего отчета, трудно было не заметить, - скривился Уилсон. – Могу сказать тебе только одно: боишься. Ты боишься своих чувств. И все об этом знают. Это так же верно, как и утверждение, что кровь – красная.
- Я даже богу вызов бросал, и всегда побеждал, - придержал его за рукав Хаус. – Я ничего не боюсь.
- Я пойду, - взялся за ручку двери Уилсон. – Хорошо, докажи мне обратное. Просто скажи, что ты чувствуешь к Стейси. Без метафор.
- Спорим на сотню?
- Спорим.
Он захлопнул дверь перед носом у Грега и задвинул жалюзи.
- Доктор Хаус, пришли результаты анализов…
- Мне это неинтересно, - отмахнулся Хаус от Чейза, перекидывая из руки в руку мячик. – Вот скажи мне, для чего я использую метафоры?
- Ну, если дело касается медицины, - осторожно начал австралиец, не понимая, к чему клонит начальник, - то для большей наглядности, я думаю…
- Нашел кого спросить, - поморщился Грег. – Иди, дай пациенту анальгетики и антигистаминные.
- Вы же не посмотрели результаты? – изумился Чейз.
- Я с самого начал знал, что это. Никакой загадки тут нет.
- А, сбежали от Кадди? – улыбнулся парень.
- Позови Кэмерон, - Хаус снова забарабанил пальцами по столу, положив мячик на место. Что-то нужные слова никак не лезли в голову.
- Как можно признаться в любви, но только другими словами? – спросил он, вопросительно наклонив голову, как только она вошла.
- Я хочу тебя. Ты для меня все. Не могу жить без тебя, - наугад проговорила девушка, ничуть не удивленная вопросом.
- Я, конечно, восхищен твоей преданной любовью ко мне, но все-таки как?
- Сравните с бейсболом, как делаете это всегда.
Хаус снова задумался.
- А зачем я использую метафоры?
Кэмерон покачала головой.
- Откуда мне знать? Вы, наверное, считаете весь остальной мир идиотами.
- Резонно, - приподнял бровь Грег. – Ладно, иди.
Через какое-то время в дверь кабинета настойчиво постучали.
- Да-да, - отозвался Уилсон, отрываясь от снимка, который он внимательно изучал.
- Я чувствую к ней то же, что ощущает нападающий, когда мяч…
- Хаус, я же сказал, никаких метафор, - улыбнулся Джеймс.
- Это не метафора, это сравнение, - упрямо возразил Хаус, закидываясь викодином. – С тебя сотня.
- С тебя сотня, - невозмутимо покачал головой Уилсон. – Прямого ответа я так и не получил. Сравнения тоже не в счет. Иди думать дальше.
Немного озадаченный, Хаус ушел без лишних слов. Когда дверь за ним закрылась и шаги стихли, Уилсон устало прикрыл глаза и потер переносицу. Грег был сложным человеком, что ни говори, и бороться с этим было бесполезно… но редкие моменты какого-то сокровенного доверия и искренности с его стороны приводили Джеймса в щенячий восторг. В эти секунды он был готов расцеловать вечно хмурого диагноста, вот только сам Хаус, как догадывался Уилсон, такого порыва бы не понял.
-Даже если ты не боишься, я боюсь, - негромко проговорил Джеймс сам себе. Порыв холодного ветра хлопнул балконной дверью, и он поспешил закрыть ее, пока все листы со стола не разлетелись по кабинету.
- Наверное, будет дождь, - глубокомысленно произнес Хаус, когда грозная Кадди стащила с него наушники и скрестила руки на груди, как бы требуя объяснений. – Жизни я спасаю чаще бога, но погодой, прости, управлять не умею. Придется надевать плащ,- посмотрел он на нее снизу вверх.
- Хаус, какого черта ты не в клинике и не у пациента?
- Он оказался слишком прост для моей гениальности, - пожал плечами Грег. – Ты не могла бы переключить песню, а то мне вставать тяжело?
Кадди покачала головой.
- Иди работай, а не то…
- Останусь без сладкого, мамочка?
- Останешься без рецепта на викодин, - усмехнулась она.
- Это уже шантаж, - возмутился Хаус. – А давай уговор: ты придумываешь мне ответ для Уилсона, а я иду работать. Не придумываешь – не иду.
- Какой ответ?
- О моих чувствах к Стейси.
- Отвертись метафорой, - пожала плечами Кадди.
- Не прокатило, пробовал.
- Скажи какую-нибудь банальную пошлость, - предложила она. – Это опять спор или очередая попытка Уилсона перевоспитать тебя?
- Очередная попытка найти слабое место Грегори Хауса.
- Мне всегда казалось, что это не сложно.
- Как так? - обиделся Хаус. – Я же будто сделан из железа.
- Да, как железный дровосек, - сыронизировала Кадди.
- Чейз – Тотошка. Элли – это определенно Кэмерон. Форман – Страшила. А ты тогда злая колдунья Бастинда? – подозрительно покосился Хаус. – А если вылить на тебя ведро воды, ты растаешь? Ах, вот почему ты боишься дождя! – торжествующе воскликнул он, немного неуклюже садясь.
-Хаус, ты идиот, - отчеканила Кадди. – Завтра работаешь две смены в клинике. И только рискни увильнуть.
- Я ее хочу, - заявил Хаус. Уилсон покачал головой.
- Нет, Хаус, это не то, что ты чувствуешь.
- Это почему это? Стейси красивая женщина, а я мужчина, понимаешь, это естественно…
- Ты боишься признать, что любишь ее, - Уилсон накинул куртку – он уже собирался домой. – Боишься, поэтому выдумываешь отговорки. Деньги завтра отдашь, - он выключил свет и вышел, оставив Хауса в одиночестве.
Повалившись на диван, он уставился в потолок, перебирая слова и выражения, припоминая другие языки. Но все было тщетно. Небо потемнело еще сильнее, и вскоре забарабанил дождь.
Он барабанил час, два… Хаус постукивал тростью. Хромал по кабинету, глотал таблетки, ворошил бумаги на столе Уилсона. Идея вертелась близко, на кончиках пальцев, но он не мог ухватить ее.
«Как будто тень, стоящая за спиной», - недовольно подумал Хаус, и тут его осенило.
Уилсона одолевало беспокойство.
Беспричинное и томящее, оно как всегда было связано с Хаусом – этим богоподобным наркоманом в белом халате. На улице лил дождь, и дороги стали напоминать стекло – а он ведь опять на мотоцикле, и опять под викодином. «А быть может, еще и пьян, - корил себя Уилсон, расхаживая по комнате и переставляя вещи с места на место. - Потому что расстроился из-за дурацкого спора».
Он уже начал набирать знакомый телефонный номер, даже не надеясь на ответ, как в дверь постучали. Уилсон открыл без промедления.
- Я чувствую к ней то же, что чувствую к тебе, - произнес Хаус, щуря глаза с расширенными зрачками. Волосы у него были влажные, с куртки стекала вода.
- Сдаюсь, - покорно улыбнулся Джеймс, затягивая его в квартиру. Кажется, это было признание. Хотя кто там разберет Хауса с его метафорами?
09.06.2009 2:58:09