Фанфик: "Скромное предложение" (PG)

[housefans]

Название: Скромное предложение
Автор: januarynineteen
Пейринг: Хаус/Кадди
Рейтинг: PG
Размер: 960 слов
Спойлер: эпизод «Больше, чем жизнь»
Саммари: что произошло дальше, после того, как эпизод закончился

Название оригинала: Modest Proposal
Сайт оригинала: januarynineteen.livejournal.com/161651.html

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Перевод: Alunakanula

скачать фанфик в html

Читать фанфик

Хаус возлежит вверх ногами на своем диване, задрав их на спинку, а его макушка почти достает до ковра на полу, и вдруг он слышит отдаленный характерный звук ключа в замке. Зная, что бежать уже поздно, он остается на месте в этой его по-странному удобной позе и закидывает в рот еще одну пригоршню попкорна, глядя в экран телевизора через прозрачную поверхность журнального столика.

Она глубоко вздыхает, но не удостаивает его каким-либо другим выражением собственного понимания. Он слушает, как стучат ее каблуки, когда она проходит мимо дивана по коридору, слышит, как она включает в ванной свет (заработала вентиляция), а потом слышно, будто бы она копается в шкафчике с лекарствами. Слыша ее уверенные и размеренные шаги, он не делает ничего до тех пор, пока до него не доносится скрип открываемой входной двери, и только тогда он приподнимается на локтях, глядит на нее и говорит:

— И ты не собираешься сказать ни слова?

Она останавливает, но остается стоять к нему спиной и держаться за ручку двери. На какую-то секунду он начинает беспокоиться, что ей и в самом деле больно. Это не из-за того, что всего пару часов назад ее мать пообещала убить его, если он сделает Кадди больно, а из-за того, что то, что причиняет боль ей, причиняет ему самому еще большую боль.

Она медленно поворачивается.

— И вот ради этого ты пытался кинуть меня с моим днем рождения? — она жестом указывает на телевизор, виски на журнальном столике или на его позу — на что конкретно, понять трудно, потому что это все находится в одном месте. Она открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но он ее перебивает:

— Я не понимаю, в смысле, я бы совершенно ничего не сказал, если бы ты кинула меня в мой день рождения, — он отводит взгляд и изображает озадаченность. — Кажется, я слово забыл. — Он трясет головой и снова глядит на нее. — Да, в общем, какая разница.

Она выразительно закатывает глаза.

— Если тебе так нужно было... — она рисует в воздухе кавычки, — ...твое время с самим собой, почему ты просто не сказал мне этого?

Он пожимает плечами и снова поворачивается к телевизору.

— Я не хотел задеть твои чувства.

— Можно подумать, что после знакомства с моей мамой кто угодно решит, что я привыкла к тому, что мои чувства постоянно задевают, — бормочет она, а потом добавляет громче и сурово выгибая бровь, напоминая тем самым мать, отчитывающую сына-подростка: — Почему ты постоянно лжешь?

— Я сказал, — бубнит он через набитый в рот попкорн, — я не хотел задеть твои чувства...

— Прекрати увиливать. Ты знаешь, о чем я, — диванные подушки немного проваливаются под ее весом, когда она садится рядом с ним. Она вопросительно приподнимает брови, и ее голос смягчается: — Нога болит?

Он прекращает жевать.

— Нет.

— Уверен?

— Ответ утвердительный.

Она молчит несколько секунд, давая ему возможность передумать, но он этого не делает, и поэтому она решает, что день удался. Она смеривает взглядом миску с попкорном, и Хаус, вероятно, заметил это боковым зрением, потому что тут же протянул руку, чтобы отодвинуть миску на сколько можно дальше, не утруждая себя вставанием.

— Это направится прямо на твою задницу! Оу!

— Вставай, мужик, — рявкает она, безуспешно пытаясь сбросить его ноги со спинки дивана, но посыл он понял, потому что через минуту она чувствует, как его коленка тихонько тыкается в ее плечо.

— А ты красивая под этим углом.

Она делает вид, что не замечает, даже когда он протягивает и чуть ли не сует ей под нос миску, которая теперь уже почти пуста. Показательно надувшись, он забирает попкорн обратно.

— Там в холодильнике еще йогурт остался, — вторая попытка.

— Низкокалорийный?

Он медлит.

— Нет.

— Отлично.

Когда она встает, его вдруг осеняет.

— Так а что ты пришла забрать-то?

— У меня кончилась жидкость для линз, — говорит она, перекрикивая шум выдвигающихся ящиков и бряцающих столовых приборов. Он обожает, когда она шустрит у него на кухне, как у себя дома. — Я собиралась бежать в магазин, но все закрылось раньше из-за дня Мартина Лютера Кинга. — Холодильник открывается и через секунду закрывается снова, и звук ее голоса постепенно становится тише по мере ее приближения к дивану. — А потом я вспомнила, что я одну бутылочку принесла сюда, и решила, что если ты все равно с Уилсоном, то я могу быстренько заскочить и взять ее.

Она плюхается на диван рядом с ним и кладет ноги на стол, безмолвно отодвигая его голову от своих бедер, когда он выгибает шею в попытке заглянуть ей под юбку.

— А почему ты Рейчел с собой не взяла? — удивляется он.

— Она спит. С ней Марина. Наверное, мама вымотала ее сегодня днем в парке. — Кадди глотает ложку йогурта и начинает изучать этикетку на баночке, потом чуть заметно улыбается. — А что? Ты соскучился?

Хаус снова смотрит в телевизор.

— Она мне нравится.

— Вероятно, тебе следует сесть. Из-за прилива крови к голове ты начинает нести бред.

— Да нет же, так и есть, — очень серьезно говорит он. — Она напоминает мне тебя. Учитывая то, что она пеклась не в твоей печи, ты должна быть рада этому.

Она молчит, но когда Хаус снова глядит на нее, она кажется довольной. Он слюнявит палец и проводит им по дну миски из-под попкорна, чтобы собрать оставшиеся крошки.

— Так значит, до следующего приезда твоей мамы нам надо бы пожениться, — саркастично замечает он.

Кадди смеется.

— Вроде того. Так ты хочешь приехать ко мне завтра? Теперь дом весь целиком наш, поэтому я думаю, что нужно бы сделать перестановочку. — Она берет еще ложку йогурта и демонстративно смотрит в телевизор. — И, конечно же, под перестановочкой я имею ввиду... — она поджимает губы и ни к чему не обязывающе склоняет голову на бок.

О, он знает, что она имеет ввиду...

— Я серьезно, — хрипло произносит он, глядя на нее с обожанием, — ты выйдешь за меня?

— Никогда, — сердечно произносит она, наклоняется и целует его соленые губы.


Конец